Некомант #8 - Операция «Сonstantine's Day»

— Мне кажется, что близкий мне человек может не так понять, нян... Мне просто хотелось немного повеселиться, ведь я с Костей никогда толком не сражалась на мечах, нян. Но он почему-то здесь слишком слаб.

Уже не спрашивая разрешения, Оу налила себе еще один стакан и тут же опорожнила.

— Интересно... А этот Костя, он...

— М-м, он мой любовник, нян, — заговорщицки сказала кошечка. — У меня много соперниц, но мне кажется, что именно ко мне он относится все же как-то по-особому, нян. Переживает, если видит, что у меня на хвостике скопилась энергия, старается убивать врагов издалека, чтобы мне не пришлось вступать в ближний бой, ну и... Нян, это довольно смущающе! — прижав ушки, Оудетт зажмурилась и присосалась к бутылке уже без задействования стакана, после чего стала раскачиваться на стуле.

— Что же?

— М-м... Когда мы... Занимаемся, э-хе-хе, любовью, наши чувства немного перекликаются, нян, и я чувствую, что мое тело доставляет ему невероятное удовольствие, как и он может чувствовать отголоски моих ощущений...

— Это... Чертовски мило, — уже собираясь и впрямь накатить, я обнаружил, что алкоголь кончился. — Знаете... А что, если он не сражается с вами на мечах потому, что боится случайно ранить? Вдруг вы для него настолько ценны, что даже мимолетная боль кажется непозволительной? Что, если единственные стоны, которые он готов от вас слышать, это...

— Костя, нян?! — отшатнувшись, Оудетт упала на пол. — Почему ты в платье, нян?!

Ох, черт! Заболтался! Быстро глянув в сторону стоящего у кровати меча, кошечка попыталась вскочить, но я напрыгнул на нее сверху, рассчитывая перебороть так же, как и Эннет, но силы оказались не равны — отбросив меня, нека развернулась и на четвереньках быстро поползла к оружию, рассчитывая схватить его.

— А-ах! Нян! — замерев с протянутой рукой, кошечка издала милое мурлыканье. — Ты пронзил меня, нян.

Стащив с себя чертово платье, я остался нагишом и, погладив накачанную попку Оудетт, медленно вынул из нее член и снова вставил, наслаждаясь теснотой ее особенно узенькой киски, после чего собрала волосы неки в пучок и вынудил выгнуться ко мне.

— Да, дуэль до первого проникновения?

— Нян... Ну... Так ты не обиделся на меня? — с надеждой спросила кошечка, а мне оставалось только подивиться, как же сильно девчата боятся меня обидеть. Хотя, если брать текущую ситуацию, это немудрено, они впервые делают что-то не для того, чтобы заслужить доверие некоманта.

— Так я отыграюсь. Одного ранения мало, надо тебя теперь искромсать всю, хе-хе, — прижав кошечку к себе, несмотря на ее холодный нагрудник, я впился зубами в ушко, вынудив Оудетт замяукать. — Понравилось меня убивать?

— Нет, нян... Я просто... А-ах, Костя, так грубо... Еще...Перестаралась, нян, — закрыв глаза, девушка шумно выдыхала каждый раз, когда член проникал глубоко в ее тело, но, раз хвостик вновь стиснул мой агрегат у основания, нека давно этого ждала.

— Вот как? — вонзив глубоко, я максимально прижался к кошечке, дав ей несколько секунд на то, чтобы отдышаться. Мой палец проник в ее ротик, затем я завел за щечку и вынудил Оудетт обнажить клычки. Перестав покусывать ушко, впился в шею девушки, оставляя засос, вместе с этим продолжая медленно потрахивать ее лоно.

Касаясь язычком моих пальцев, девушка облизывала кожу, слегка щекоча меня шершавой поверхностью, но затем все прекратилось, поскольку я отпустил волосы Оудетт и вынудил ее расположиться на полу. Все еще стоя на четвереньках, девушка отклячила попку кверху, и я, слегка привстав, стал долбить ее сверху вниз. Капельки смазки стекали по розовым губкам на аккуратно выбритый лобок и оставались на дорогой юбке принцессы, а церемониальный доспех вяло позвякивал каждый раз, когда хозяйку лат втрахивали в пол.

Вытащив фаллос, я слегка поелозил кончиком по входу во влагалище, собирая побольше смазки, после чего плюнул на анус Оудетт и сразу же прислонил головку к нежно-розовой дырочке. Громко замяукав, Оудетт вцепилась пальчиками в ковер, в ответ стягивая свой хвостик сильнее вокруг моего члена, словно это было живое эрекционное кольцо, а затем головка все же протиснулась внутрь. Медленно проталкивая разбухший орган в податливую попку, я наблюдал за тем, как ушки кошечки нервно подрагивают, а сама Оудетт тихо мяукает вперемешку со стонами, полностью отдавшись ощущениям.

— В попку — мое наказание, нян? — с придыханием сказала Оудетт, сдерживая эмоции, но подаваясь ко мне с каждым толчком.

— А с чего ты решила, что я буду тебя наказывать? Ты просто сказала, что любишь со мной спать, вот мы это и...