Некомбатант

Начало положил ротмистр Игнатов, уже давно сообразивший, что его работодатель не так прост, как кажется. И что в нашей затее со службой безопасности папенька играет далеко не главную роль. Но поскольку ничем противозаконным отставному офицеру заниматься не приходилось, на все прочее он был готов закрыть глаза. Поэтому, когда я спросил его о надежных людях, согласных рисковать за хорошее вознаграждение и умеющих держать язык за зубами, но имеющих серьезные проблемы, он назвал мне двух человек, с которыми воевал. Проблема была в том, что со здоровьем у них было неважно. Один заразился какой-то местной лихорадкой и чуть не умер, а второй получил серьезное ранение руки, поэтому к строевой службе обоих признали непригодными. А поскольку они выслужили уже порядочный срок и были георгиевскими кавалерами, то их уволили в отставку с назначением пенсиона. Игнатов обоих с радостью взял бы в свою команду, но увы… Доктора вырвали солдат из лап смерти, однако полностью излечить не смогли. Поняв, что это шанс получить верных «самураев», я предложил Игнатову своего рода сделку. Он подыскивает мне толковых людей с нужными талантами и не задает лишних вопросов. За это его жалованье увеличивается вдвое. Надо ли говорить, что господин отставной ротмистр раздумывал недолго…

Названных людей я нашел довольно быстро. Жили они неподалеку от Петербурга и кое-как сводили концы с концами. Родственникам отставные воины и здоровые-то были не нужны, а уж хворые и подавно. Но ветераны не сдавались. Вахмистр Ерофеев, получивший серьезное ранение правой руки, научился все делать левой и ставить на себе крест не собирался. А младший унтер-офицер Сосновский хоть и был в состоянии «ветром шатает», но все равно отчаянно цеплялся за жизнь. Как раз тот контингент, что мне нужен. Поэтому, пригласив ветеранов в трактир, сделал им предложение, от которого трудно отказаться.

– В общем так, братцы. Хочу предложить вам службу. Довольно опасную, но и очень денежную. Вас мне рекомендовал ваш командир – ротмистр Игнатов. Сказал, что вы люди надежные, в воинском деле умелые, за языком следите, и даже во хмелю голову не теряете. Пока все верно?

– Верно, ваше благородие. Но зачем мы вам нужны? Какой с нас сейчас толк?

– Нужно ваше воинское умение и верность. Заниматься тем же самым, чем вы занимались на Кавказе. Но при этом не носить военный мундир, не задавать лишних вопросов и получать хорошее жалованье. Такое предложение я делаю людям один раз. И обратной дороги не будет. Согласны?

– Шутить изволите, ваше благородие? На что мы сейчас годны?

– Такими вещами не шутят. Теперь о сути дела. Я доставляю вас в Петербург и передаю в руки хорошего доктора, у которого своя секретная метода лечения. Секретная потому, что распространяться о ней он не хочет. Почему – не знаю. Вроде бы что-то не поделил со столичными коновалами с громкими именами, и они начали его травлю. Но это только слухи. А что там произошло на самом деле, один господь ведает. Работает доктор только по рекомендации серьезных людей, которых хорошо знает, и за очень большие деньги. Именно поэтому его лица вы не увидите. Лечение будет проходить во сне. Сюда вы уже не вернетесь, поскольку никто из знакомых не должен вас видеть после излечения. Иначе слухи по всей округе поползут, а мне это не надо. Доктор ставит вас на ноги, после чего вы становитесь моими помощниками в решении разного рода вопросов, иногда выходящих за рамки писаного закона. За весьма достойное жалованье. Уточняю – именно помощниками, вольными людьми, а не холопами. Никто о наших деловых отношениях знать не будет. Никаких подписей на бумаге и клятв на крови мне не надо. Достаточно вашего слова. Но если кто меня подведет, причем не случайно, а по злому умыслу, то не взыщите. Достану где угодно. Согласны?

– Неужто и вправду этот дохтур вылечит, ваше благородие?!

– Вылечит. Обещаю.

– Я согласен!!!

– И я!!!

Вот так вот и вербуются верные «самураи». Вытащить человека из глубокой ямы, куда он угодил в силу жизненных обстоятельств, и обеспечить ему достойную жизнь. Этого бывает достаточно, чтобы получить преданность до последнего вздоха. Конечно, исключения бывают. Но поскольку моя прежняя жизнь научила разбираться в людях, то такие предложения я делал немногим и ни разу не ошибся. Так отставные солдаты Ерофеев и Сосновский стали первыми бойцами моего личного «спецназа», о котором не знал даже Бенкендорф.

Дальнейшее было делом техники. Привез обоих в Петербург и поселил на снятой квартире, когда уже была ночь и их никто из соседей не видел. После чего ушел, организовав хороший ужин под водочку, и предупредил, чтобы пока что никуда не выходили и ждали меня на следующее утро. Но предупреждение оказалось излишним. Служивые дорвались до дармового угощения и, основательно нагрузившись, завалились спать. Что мне и было нужно.