Nekomonogatari(Black)

Удар в грудь вместе с болевым шоком, настолько сильным, что моё сердце чуть не остановилось, – моё тело было разрублено надвое, и со скоростью, сравнимой со скоростью синкансена, спина ударилась о стену.

Вот так.

Как в тот раз, когда Усуи-сан получил удар Гатоцу Зеросики, или в последние мгновения Фризер-сама, когда он сражался с супер-сайяном, что-то в этом духе.

Моя нижняя половина осталась стоять на том же месте, а я соскользнул по стене класса, в которую врезался, и упал на пол.

Ох.

Слишком низко.

– Ой.

Чувство боли начало работать с задержкой.

Глядя на разорванный бок, из которого вытекали мои органы, хлюпающие и блестящие, – боль, как будто издеваясь, пронзала всё моё тело, а не только рану.

– О-о-у-у-у.

– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!

Однако в маленьком классе раздался вопль, мешающий мне остаться с болью наедине.

Похож был на крик кошки в яме.

Её вой стёр всё.

– Ня…НЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я!

А-А-А-А-А-А-А.

Как будто отсутствие звука в момент удара было обманом.

Этот крик, казалось, можно было услышать по всему городу, крик, который мог разлететься по всему миру – и он принадлежал Ханекаве.

Нет.

В данном случае – Мартовской кошке.

Агония Кайи.

– А-арараги-кун! Что! Что ты… со мной сделал?!

Я увидел Ханекаву, лежащую на полу также, как я, спрашивающую меня вперемешку с криками. Вопрос в такой момент был знаком великого любопытства – но ответ был очевиден.

Я указал пальцем.

На мою нижнюю половину, продолжающую стоять.

– Что…

Ханекава лишилась дара речи.

В самом деле лишилась, потому что из нижней части моего тела, как замена позвоночнику, торчал японский меч.

Японский меч.

Разумеется, это был демонический меч Кокороватари.

Убийца Кайи.

– Ты… ты приготовил катану.

– Да. Проглотил её заранее – как какой-нибудь старомодный фокусник.

Как маленькая девочка-вампир.

Хотя девочка-вампир делала это иначе – используя свои способности, она превращала себя в ножны, я же просто запихнул катану в рот, как сваю, провёл её через живот вдоль позвоночника, через левую ногу и воткнул в пол.

Короче говоря, вертел.

Это было бы невозможно, если бы я не был вампиром – и даже тогда бесконечная регенерация, пока тебя убивает Кокороватари, была настоящим адом.

Поэтому я ждал Ханекаву стоя. Катана шла вдоль позвоночника, так что я не мог сесть. Если спросите, зачем я сделал то, что могло с адской болью убить меня, болью настолько сильной, что я почувствовал облегчение, когда меня разрубило надвое, – затем, чтобы спрятать Убийцу Кайи.

Чтобы спрятать её внутри своего тела.

И чтобы заставить Ханекаву расслабиться и неосторожно атаковать меня.

Можно сравнить это с набиванием боксёрской груши битым стеклом – Ханекава не удержалась и ударила её.

Поскольку это была бессмысленная стратегия, как и тогда, когда я лишился руки, спровоцировать её было сложно.

Мне правда жаль, что я наговорил кучу непристойных вещей, вроде того, что я хочу лапать её грудь или увидеть её в одном белье.

– ОХ, УХ, А-А-А-А-А! Но! Но… Арараги-кун, боль…

– Да. Ты сама не ранена, – сказал я. – Меч в моём теле называется Убийца Кайи. Я позаимствовал его у вампира. Это демонический меч, способный ранить лишь Кайи. Он ранил не тебя, а Мартовскую кошку в твоём теле.

Ханекава скрючилась и схватилась за правое запястье – судя по этому, она разорвала меня ударом правой руки.

Но на правой руке не было раны.

Естественно.

Он не ранил людей – Убийца Кайи резал лишь Кайи.

Убийца Кайи убивал лишь Кайи.

Это было одной из характеристик Мартовской кошки, из-за которой Ошино было так тяжело, – поглощением энергии, превращавшее царапины в смертельную рану.

Слабость.

Обморок.

Не будет таких жалких эффектов.

Спасения нет.

Убивает Кайи одной царапиной – в этом весь демонический меч Кокороватари.

– Ч-что?!

После моего объяснения на лице Ханекавы сложилось выражение искреннего удивления.

– Откуда вообще взялся этот нелепый меч?

– Ага. Ты никогда о нём не слышала.

Потому что я тебе не рассказывал.

Я узнал об Убийце Кайи прямо от девочки-вампира. Нет ни легенды, ничего – только тайный разговор.

История, рассказанная на весенних каникулах.

На крыше этого здания, наедине с девочкой вампиром в её высшей форме.

Время, проведённое вместе.

Воспоминания о беседе с Киссшот Ацерола Орион Хартандерблейд, одно из немногих сокровищ среди воспоминаний о том аду.

Поэтому я никогда не говорил об Убийце Кайи.

Даже тебе.

– Даже такой специалист, как Ошино, лишь недавно узнал, что она владела таким невероятным мечом. По-настоящему превосходящая человеческое знание катана.

– И Ошино-сан…

«Не знал о нём».

Ханекава застонала.

Ханекава не смогла скрыть замешательства. Я продолжил.

С гордостью.

– Если бы ты знала о существовании такого смертоносного артефакта, ты бы не заглотила столь примитивную наживку – любой бы догадался про ловушку с катаной, спрятанной в теле. Столь банально и примитивно, что даже стратегией назвать нельзя.

И Ханекава купилась на это.

Легко, бездумно.

С первой же попытки.

Потому что она не знала о ней.

Потому что… она не знала о ней.