Некондиционный (СИ)

Я не стал бы его останавливать, даже если бы и хотел. В конце концов, я совсем недавно желал этим шлюхам мучительной смерти и теперь должен быть удовлетворён. Однако этому мешало осознание того, что мы сотворили несусветную глупость, которая аукнется нам в самом ближайшем будущем.

12.

- Мы должны рассказать обо всём Рутланду, – сказал я, когда мы с Глазастиком переступили порог квартиры. Зрелище то ещё – оба с головы до пят в кровище, кое-как оттёртой снегом. Хорошо хоть догадались запутать следы, иначе найти нас было бы легче, чем пропить зарплату патрульного.

- Ага, чтобы он нас пристрелил? Нет, нет и ещё раз нет. Затаимся. Мало ли тут отморозков, район-то так себе…

- Нас будут искать и обязательно найдут, – я помотал головой. - Здешняя шпана, конечно, больше приучена запугивать торговцев хот-догами, но если дело дойдет до новокопов, а оно дойдет…

- Не дойдет! – Глазастик обернулся и ткнул меня пальцем в грудь. - Выждем. Тут убивают каждую ночь, мало ли, что могло случиться.

- Да, убивают, но не рвут на куски! – я повысил голос, не сумев удержать эмоции. На шум из комнаты вышли Балу и Малой.

- Ни хрена себе! – сказал юнец шокировано, увидев нашу одежду.

- У нас проблемы? – деловито осведомился Балу.

- Ничего серьезного! – рявкнул Глазастик.

- Это теперь так называется? «Ничего серьезного»? – саркастически спросил Малой.

- Вали спать, мелочь! – огрызнулся Глазастик.

- Мне тоже валить? – пробасил здоровяк, приближаясь. - Рассказывай. Немедленно, – он навис над Глазастиком, и тому ничего не оставалось, кроме как подчиниться и в двух словах объяснить, во что мы вляпались. Вид у него был как у провинившегося школьника.

- Ни на секунду нельзя отпускать от себя. Как ребёнок, – покачал головой Балу, а Малой подвел итог, до которого я сам додумался несколькими минутами ранее:

- Мы в дерьме. Рутланд должен знать.

- Опять… - страдальчески прошелестел синтетический голос, и Азимов поднялся на ноги, сваливая на пол все вещи, разложенные на нём за то время, что он был в спящем режиме. - Только-только всё начнёт налаживаться, как люди снова всё испортят. Я вас ненавижу.

- Ты сейчас же свяжешься с Рутландом и всё расскажешь, – Балу приблизил свое лицо вплотную к Глазастику, и тот мгновенно почувствовал себя маленьким и слабым.

- Не смей мне указывать, – прошипел он, отворачиваясь. - Ты мне не командир.

- А я и не командую. Я просто даю время на то, чтобы сделать это, а потом либо сообщу сам, либо начну ломать тебе кости, – от полного отсутствия эмоций в голосе Балу становилось не по себе.

- Ребята, нам надо успокоиться, – встрял Малой, стоявший на холодном полу в одном белье и замёрзший. - Расслабьтесь, чё вы как эти…

- Не лезь, тебя не спрашивают, – не поворачиваясь, сказал Балу всё тем же нарочито бесцветным голосом. - Глазастик. Я жду.

- Да пошел ты! – оскалил жёлтые зубы бессмертный герой-любовник и попытался оттолкнуть Балу.

- Привет, парни! – стена-экран ожила, явив нам лицо Рутланда. Он непринуждённо улыбался.

- Здравствуй! – первым отозвался Балу, закрывая нас от всевидящего ока босса.

- Простите, что звоню поздно, просто у меня машина сломалась, а завтра нужно будет съездить в центр. Не подкинете меня? Можно без водителя, я сам справлюсь.

Балу кивнул. Ни один мускул не дрогнул на его лице:

- Конечно, никаких проблем.

- Спасибо, ребята, очень выручили, – улыбнулся Рутланд. - Тогда завтра на старом месте в обычное время, хорошо?

- Да, я понял.

- Пока-пока, - Морган отключился, экран погас. Мы молчали.

- Ну охренеть… - сказал Малой и помчался одеваться.

Разумеется, Рут звонил нам вовсе не для того, чтобы попросить машину на завтра. Фразы были условными, оговорёнными заранее, и, если знать, как они расшифровываются, можно было понять, что дела идут хуже некуда. Нас обнаружили, и теперь Нейрокорп захлопывала ловушку. Вся организация должна была сняться с места и небольшими группами покинуть оцепленный район. Что-то мне подсказывало, что охота будет идти именно за нами. Быстро же полиция среагировала…

- Хватаем вещи и выходим! – рявкнул Балу, метнувшись в комнату и натягивая рабочий комбинезон. Глазастик и я последовали за ним, лишь Азимов ворчал, стоя в коридоре:

- Лучше б меня разобрали на запчасти в Нейрокорп… Для чего все эти мучения?

Голос робота действовал на нервы. Я и так был готов запаниковать. Подсознание с каким-то садистским удовольствием подсовывало картинки, на которых в башне Нейрокорп, этаже на тридцатом, открываются технические ворота, и из них бесшумно выскальзывает рой небольших серебристых вертолётов. Рубленая, хищная форма корпуса. Без иллюминаторов и пилотов. Массивные «животы» десантных отделений несут в себе саму Смерть – пока что безобидную: сложенную, дабы занимать минимум места. Но это ненадолго. Скоро она распрямится в полный рост, поигрывая мускулами из стали, скрытыми под кевларовой кожей и керамическими доспехами с надписью «Полиция».

Расползётся по трущобам, обыскивая каждую щель, затопит серо-чёрными стальными метастазами весь район.

Улей.