Некоронованные короли красного Китая

Дочь маршала Е Сянчжэнь (1941) стала одним из первых в стране режиссёром детективной истории Savage Land («Дикие поля», по-китайски звучит как «Юань Е»), которая удостоилась премии на Венецианском кинофестивале. Однако в Китае достаточно откровенный для страны, которая пережила «культурную революцию», фильм по ряду соображений показали лишь в 1988 году. Больше Е Сянчжэнь фильмов не снимала, однако стала заместителем директора Пекинской киностудии, а также, что немаловажно, заместителем главы Международного общества Конфуция и Китайского общества изучения Конфуция — ещё одна важная позиция в «духовном лидерстве» над страной. Почётным председателем этой ассоциации является её дядя Е Сюаньпин, а также покойный глава Сингапура Ли Куан Ю. Дочь маршала стала своеобразным голосом семьи — практически только она появляется на экранах телевизоров, если требуется внести ясность в отдельные эпизоды из биографии маршала.

Е Сянчжэнь пережила «культурную революцию» в тюремной камере и даже после освобождения не смогла сразу оправиться от перенесённой психологической травмы. Её заключение связывают с личностью главы «шанхайской» «банды четырёх» — женой Мао Цзэдуна, шанхайской актрисой Цзян Цин. Через пять лет после освобождения дочери 82-летний маршал Е Цзяньин будет арестовывать Цзян Цин лично. Глубокая вражда между «шанхайцами» и «мэйчжоусцами» носит практически характер кровной мести.

В клане Е популярны псевдонимы. Видимо, это влияние революционного подполья, которое прошёл Е Цзяньин. Псевдоним Е Сянчжэнь — Линцзы («крупинка града»), а Е Сюаньнина — Юэ Фэн, с этим именем, он, кстати, избирался в госорганы страны (ещё одна особенность политической жизни Китая). Это имя созвучно с сочетанием «Стиль Юэ» — стиль древнего государства Южного Китая.

Приёмный сын корпорации

Кроме приёмной дочери Дай Цин, у Е Цзяньина есть и приёмный сын — Е Сюаньцзи. Иероглиф «Сюань» означает «выбирать». Согласно пояснению Е Сянчжэнь, отец называл своих сыновей в соответствии с жизненным путём для каждого из них, а также для всего китайского народа. «Сюаньпин» означает «выбирать мир», «Сюаньнин» — «выбирать спокойствие», «Сюаньцзи» — «выбирать основу» или «главное». Сама фамилия Е, которая на языке хакка звучит как «Йап», а на кантонском — «Йип», означает «лист дерева» и имеет крайне приятное для земледельческой культуры Китая значение.

Основой финансового благополучия клана «Листьевых» служат зарегистрированные в Гонконге корпорации, в частности Guo Ye (игра слов: «Государственное дело», «Государство Е»), Е Сюаньцзи также является главой гонконгской корпорации Чжунсинь — дочерней компании корпоративной империи «Чжунсинь», основанной ещё Дэн Сяопином для расширения китайского влияния за рубежом. Теперь «Чжунсинь» — это символ китайского госкорпоративного влияния по всему миру, от Африки до Америки.

Главная сила семьи Е до сих пор — вовсе не участие в капитале крупных корпораций, и не контроль над политикой Гуандуна, и даже не «духовное лидерство» среди «принцев», а скорее всего, особая способность к пониманию и выработке дальнейшей стратегии развития Китая.

И если клан Е действительно возглавил приписываемый ему союз против «шанхайца» Цзяна, то это может говорить не только о серьёзных проблемах «шанхайской группы» в центральных ведомствах и своей шанхайской вотчине, но и о смене вектора внешней политики Китая, а также его финансовой активности за рубежом.

Поджечь Южно-Китайское море — русская стратегия клана Е

Ни для кого уже не секрет, что приход к власти Си Цзиньпина развернул политику Китая в Южно-Китайском море на 180 градусов. «Мягкая сила» «комсомольца» Ху Цзиньтао была «сдана в архив», на её место пришло открытое противостояние с местными державами и даже провокации в отношении США.

Если Южный Китай — это локомотив экономического развития Китая с его огромными экспортными мощностями и особой административной зоной Гонконг, чей товарооборот уже превзошёл весь российский, то Южно-Китайское море — это по сути «Средиземное море Азии»: именно через него проходят все транспортные потоки из Восточной Азии в Южную и Западную Азию, из Азии в Европу и обратно. Контроль над морем не только гарантирует первенство в Восточной Азии, но и служит первой ступенькой на пути к контролю всего Евразийского континента. Не зря уже на протяжении около 10 лет растут военные бюджеты всех стран региона, а в битву за регион готовы ввязаться не только Китай и Япония, но даже Австралия, Индия и США.

Однако за год до прихода к власти Си, когда он уже занял далеко не символическое место заместителя главы Центрального военного совета КНР, в официальных СМИ Китая появились статьи, призывающее провести серию малых войн, избежав большой в Южно-Китайском море. Дальнейшее описание причин и бенефициаров данной политики является лишь гипотезой автора и более похоже на детективную историю.