Некоторые девушки кусаются

Я не могла оспаривать этот аргумент, особенно после того, как увидела гравюру, изображавшую казнь вампира, учиненную людьми. Тем не менее я напомнила:

— Морган, но ведь именно Дом Наварры созвал пресс-конференцию. Именно вы первыми объявили о нашем существовании.

— Это была вынужденная мера. Пока мы не взяли инициативу в свои руки, люди неизменно приближались к тому, чтобы ее перехватить. И тогда мы не смогли бы контролировать раскрытие тайны. Мы все равно не избежали бы их внимания. И предпочли выйти из тени на наших условиях.

Я вытянула ноги и положила голову на подушку.

— И ты веришь в это?

— Мои убеждения не имеют особого значения. Я заместитель Селины. И я поступаю так, как пожелает она. Но раз уж об этом зашла речь, то да, верю. Мир сильно изменился.

— Ты выполняешь ее приказы, но все же ты здесь и беседуешь с врагом.

Он коротко рассмеялся:

— Мне кажется, твое общество стоит небольшого нарушения дисциплины.

— Но вчера вечером, когда она выгоняла нас из клуба, ты так не считал.

Морган вздохнул, поднял руки и провел по волосам.

— Не хотел бы показаться неблагодарным, но за тот случай я уже попросил прощения. — Он опустил руки и взглянул на меня с надеждой. — Может, поговорим о чем-нибудь еще? Давай на пару часов притворимся обычными людьми?

Я позволила себе неторопливо улыбнуться:

— Как ты относишься к «Медведям»?

Морган фыркнул, потом посмотрел на дверь:

— Кухня там?

Я кивнула.

— Я могу поискать что-нибудь поесть?

Если бы у меня еще был интерес к этому парню — а он испарился прошлой ночью, когда я решила не флиртовать ни с одним вампиром, — я решила бы, что это самое бездарное свидание.

— Наверное.

Он вскочил и бросился к двери.

— Спасибо! — крикнул он, исчезая в коридоре, но потом добавил: — Я поклонник «Пакерс», поскольку родился в Мэдисоне.

Когда я дошла до кухни, он уже рылся в ящиках.

— Ты должна признать, что «Грин Бэй Пакерс» — лучшая команда, особенно в этом году. У Чикаго проблемы с линией нападения, да и защитники не лучше.

Я прислонилась к дверному косяку и сложила руки на груди.

— Ты врываешься на мою кухню, роешься в моих вещах, ешь мою еду, и хаешь моих «Медведей»? Ты или очень смелый, или глупый.

Морган, отыскав нож и разделочную доску, перешел к разложенным на кухонном столе ингредиентам: хлебцам с орехами, горчице, майонезу, ветчине, американскому сыру, швейцарскому сыру (способствуют пищеварению!), копченой индейке, маслу, ломтикам маринованных огурцов, черным оливкам, салату и помидорам.

Другими словами, он опустошил весь наш холодильник, оставив только банки с содовой и кровь.

Потом наступила очередь содовой. Он достал две банки, сорвал крышку с одной, вторую протянул мне, а сам прислонился бедром к столу и сделал пару глотков.

— Какой ты заботливый, — сухо заметила я, принимая банку и подходя к столу. — Вас что, не кормят в Доме Наварры?

Он отрезал пару толстых ломтей хлеба и занялся помидором.

— Нам дают немного овсянки в перерыве между идеологическими лекциями и пропагандистскими фильмами. А потом мы в полном составе маршируем по плацу, скандируя стихи о красоте Селины.

Я хихикнула и, оторвав два листочка салата, показала ему. Морган кивнул и приступил к сложному процессу укладывания мяса, сыра, овощей и приправ на свой гигантский сэндвич.

— Понимаешь, в кафетерии подают только здоровую пищу, и я редко могу позволить себе роскошь приготовить сэндвич по собственному вкусу.

Поскольку в детстве я видела слишком много бри и фуа-гра и слишком мало консервированной пищи, содержащей углеводы, я очень хорошо его понимала. Вот почему я остановила его, когда Морган собрался уложить верхний ломтик хлеба. Схватив со стола пакет с кукурузными чипсами, я протянула ему.

— Слой чипсов, — серьезно пояснила я, — добавляет приятный хруст.

— Гениально, — одобрил он и щедро посыпал сэндвич.

Мы оба уставились на восхитительно аппетитный блок четыре дюйма высотой.

— Может, стоит его сфотографировать? Выглядит весьма внушительно.

Он наклонил голову:

— Не хочется нарушать гармонию, но я так проголодался… — Высказав свои сожаления, он поднял сэндвич обеими руками и впился в него зубами. Похрустывая первым куском, он даже прикрыл глаза. — Чертовски вкусно.

— Я же тебе говорила, — заметила я, придвигая к себе пакет с чипсами.

— Расскажи мне о себе, — попросил он между двумя укусами.

Доставая горсть чипсов, я громко захрустела пакетом.

— О чем ты хочешь узнать?

— О твоем происхождении. Об увлечениях. Почему дочь одного из самых могущественных людей Чикаго решила стать вампиром?

Вопрос меня немного разочаровал, и я минуту молчала, гадая, не вызван ли его интерес ко мне только родительскими деньгами. Интересно, вся ли информация о моем превращении и родственных связях циркулирует между Домами? Но его вопрос подразумевал возможность свободного выбора, значит, ему известно далеко не все.

— Разве так важно, кто мой отец?

Он равнодушно пожал плечами:

— Мне все равно. Возможно, это имеет значение для Этана.

В душе я с горечью признала, что Этану, по-видимому, это важно. Но ответила совсем по-другому:

— Он спас мне жизнь.

Морган резко поднял голову:

— Как это?