Он ударил меня а очнулся я в его комнате. Она была темнота и он опять ударил меня. Темнота была всюду и он вновь бьет. Он делает много ударов. Все становится черным. Совсем. Он поднял меня и заколотил в мой лоб гвоздь. Я смог открыть глаза и потрогать гвоздь на лбу на котором еще была капля моей крови. Так как я был прибит к одной из стен в его комнате то идти я никуда не мог. Руки мои однако были свободны также как и ноги. Он сидел на своей кровати в паре метров от меня и наблюдал за мной. Я не видел его лица которое было скрыто темным дымом этой странной ночи. Я замахал ему руками. Он смотрит своим тяжелым неподвижным взглядом. Я начал махать ногами словно иду. Это было забавно ведь я был подвешен чуть выше пола и мои ноги не касались земли. Я вспомнил что умею говорить и сказал ему отпусти меня. Он не отпустил. А все также сидел и смотрел на меня своим взглядом который с каждым днем становился все более тусклым. Через двадцать лет он умер на этой кровати таким же неподвижным. Я висел так еще пару лет. В дом заселились новые жильцы. Они вымыли весь дом. А туда где висел я навешали календарики. Гвоздь начал ржаветь и однажды не выдержал моего веса и сломался. Я наконец был более свободен и упав на пол слегка потерял равновесие. Я вышел к семье из комнаты сказал им привет и пошел в душ. Вымывшись я поглядел в зеркало на свою дырку во лбу и сунул в нее палец. Было очень приятно. Проходя мимо семьи я увидел что они также продолжают ужин. А зайдя в комнату увидел что она уже начисто кем-то убрана. Спасибо большое сказал я высунувшись из двери.
Пресмыкающееся насекомое вмиг юркнуло под норку , я было наклонился чтобы разглядеть и тут же оттуда на меня выскочили краешки черных лапок которые как будто медом были облеплены другими такими же созданиями , этими ангелочками от земли где в материи рос и я давно. Сложилось бы все иначе , но я сложился пополам и меня раскидали по пакетам , завернули в пену дней и написали зэ энд а продолжение следовало , оно следовало за тем человеком который это сделал для того чтобы в конце поймать его и обернуться вокруг его шеи петлей времени и тогда , тогда он попадет в прошлое и убьет себя и его не будет у нас , а значит и меня не положат в пакеты для молока.
-пресмыкающееся насекомое - позвал я
- чего тебе - отвечало насекомое
-выйди , нам надо поговорить
Насекомое вышло дымя своей трубкой опускаемой туда усики подергивались насмешливо в ожидании моего слова.
-меня нужно создать - сказал я
-что ж , из чего и почему ты сам себя не создашь говорило оно мне
Оболочка. Чувство внутри снять с себя. Освобождение так трудно, грязная футболка пинает мяч. Стекла слышат нас они подходят к нам и заглядывают внутрь нас , дабы ознаменован дабы освобождение от цепей столько лет держали нас в них , они уже стали черны даже слишком для меня говорю я шепотом целуя мертвое тело. Зачем ты умерла. Быть может для более высшей цели к которой нас толкает внутренняя субстанция, и ты не увидишь победу теперь здесь, но увидишь ее с небес , это был мой подарок тебе сэр. Пуленепробиваемые люди с броней вместо кожи вмиг осыпаются когда волшебная палочка касается их и миг и они уже пыль. Пыль моя. Пыль летит. Пыль изучает вас , вы изучаете ее. Для. Для отправки по поезду.
Абба Лейбович Гордин , Братья Гордины , Вольф Лейбович Гордин , Леонид Михайлович Геллер , Сергей Владимирович Кудрявцев
Биографии и Мемуары / Экспериментальная, неформатная проза / Документальное