Некоторые рубашки не просвечивают

Внезапно Эванс обратил внимание на растерзанный вид Лоис Марлоу.

— Что с вами? — удивился он. — Что тут произошло?

— Я выясняла отношения.

— С кем?

— По-моему, с Дональдом, — вмешалась Берта. — Он начал заигрывать, а она дала ему пощечину. Но с Дональдом так нельзя поступать. Он очень чувствителен к подобным вещам. Стоит женщине ударить его, и он сразу же теряет разум от ярости.

Мортимер Эванс посмотрел на меня, потом шлепнулся в кресло и разразился громоподобным хохотом.

Берта сердито уставилась на него.

Я взглянул на нее и покачал головой.

— Ладно, — сказала она. — Попробуй сам.

Она повернулась к нам спиной и отошла к окну.

— Послушайте, Эванс, — сказал я. — Я напал на след одного дела, которое должно принести кучу денег. Разгадал одну тайну, над которой безуспешно бились лучшие сыщики страны. Это дело прославит ваше имя в веках.

Что за дело? — иронично спросил Эванс.

— Оно касается… — Тут я замолчал.

— Ну, продолжайте. — Полицейский был явно заинтригован.

— Ну да, я все расскажу, а вы бросите меня в «одиночку», сами закончите расследование, и все лавры достанутся вам одному.

— Я уверен, что твое дело — блеф, — заявил Эванс.

— Ничего подобного, — горячо возразил я. — Вы получите его упакованным и завязанным ленточкой. Только не мешайте мне.

— А что ты имеешь в виду под словом «не мешать»?

— Нет, вы не подумайте, я вовсе не предлагаю взятку!

— Я не беру взяток. Но ты должен мне рассказать, что это за дело, на которое ты столь загадочно намекаешь!

Я встал, подошел к окну, потом снова повернулся к Эвансу:

— Послушайте, я предлагаю вам сделку. Мне нужна поддержка официальных органов. Вы поможете мне, и мы вдвоем раскроем убийство Кэдотта и одно из крупнейших дел в стране за последние несколько лет.

— Ты имеешь в виду убийство деда Кэдотта?

— Нет, это мелочь. Я говорю о настоящем деле, за которое обещана награда, которой должно хватить до конца жизни.

— Ну, выкладывай! — приказал Эванс.

— По рукам?

— Там будет видно.

Я вопросительно взглянул на Берту. Та смотрела на меня так, словно я начал продавать билеты на Луну.

— Я должен поговорить с вами наедине, — заявил я.

— Эта комната меня вполне устраивает.

Я взглянул на Лоис:

— Оставьте нас на минуту.

— Что?! — возмутилась было она.

Берта подошла и взяла ее за плечи.

— В ванную, милочка, в ванную, — сказала она. — Посидите там до тех пор, пока мы вас не позовем.

— Как вам это нравится! — продолжала протестовать Лоис. — В моей квартире и меня же…

— В ванную, — твердо стояла на своем Берта. — Это серьезное дело.

— Я не позволю выталкивать себя! Я не…

Берта, теряя терпение, поддала ей коленом под зад.

— Идите, милочка, — добавила при этом она.

Проводив Лоис в ванную, она заперла дверь и вернулась в гостиную.

Эванс смотрел на меня с холодным подозрением.

— Начинай, — велел он. — Итак, над каким делом ты работаешь?

— Киднеппинг, — ответил я. — Семейство Кросби.

— Что общего имеет убийство Кэдотта с похищением ребенка Кросби? — удивился он.

Я мерил его холодным взглядом.

— Поработайте головой, Эванс. Ребенок Кросби был похищен. Он исчез бесследно. Родители получили записку с требованием уплатить тридцать тысяч долларов.

Они решили оставить деньги в указанном месте. Деньги были взяты, а ребенка так и не вернули.

— Можете не рассказывать мне всего этого, — заявил Эванс. — Это обычная история. Они убивают ребенка через полчаса после того, как он попадает к ним в руки. Только так они могут обезопасить себя. Попытка вернуть ребенка после получения выкупа может стоить им пожизненного тюремного заключения… Эти парни не гнушаются детоубийством, чтобы выйти сухими из воды.

— Вот тут вы и ошибаетесь, — возразил я. — Это похищение сработали не парни, а женщина с материнским комплексом. Для нее был важен не столько выкуп, сколько ребенок, выкуп она использовала, чтобы сбить со следа полицию, да и деньги ей были тоже нужны.

— Допустим… Примем твою версию, кивнул Эванс.

— Дело получило широкую огласку, — продолжал я. — В нашей стране не было человека, который был не волновался за судьбу несчастного ребенка. Теперь поставьте себя на место женщины с материнским комплексом, которая получила выкуп и хочет оставить ребенка. Что она должна делать?

— Это твоя история, — заметил Эванс. — Отвечай сам на вопрос…

— Любая женщина, предъявляющая соседям шестимесячного ребенка, рискует, что они уже через двадцать четыре часа заявят об этом в ФБР. Любая женщина, переехавшая на новое место с ребенком, тоже постоянно будет под наблюдением соседей. Поэтому Минерва Фишер разыграла этот спектакль. Других вариантов у нее не было.