Некрасавица и Нечудовище (СИ)

Она спрятала слёзы в своём вышитом белом платочке, и я с чувством удовлетворения, наконец села внутрь.

— Тише-тише, — я прижалась к Арману, капая слезами на его шубу. — Всё будет хорошо, она сможет позаботиться о себе.

Я всхлипнула в ответ. Какое-то время я так и сидела, прижимаясь к нему и всхлипывая, за это время мы успели выехать к окраине, там я пересела к окну, но пейзаж хоть и был красив быстро утомил меня, и я начала клевать носом в вскоре совсем заснула на плече у Армана.

— Эйни, просыпайся.

— Что?

Я села и тряхнула головой, Арман уже вылез из экипажа и сейчас легко тормошил меня.

— Выходи, мы приехали.

— Приехали? Как? Куда?

Разве он не говорил про другую сторону Нуарии?

— В порт, любимая.

Растаяв от этого «любимая», я подавала ему руку и выла из экипажа, было шумно, мы стояли на причале, рядом плескалось море. Поблёскивая в лучах утреннего уже вставшего солнца. Сколько часов мы ехали?

— Но порт — это же так далеко… — Тихо пробормотала я, рассматривая море во все глаза. Я впервые видела его, и оно мне нравилось… Оно так красиво переливалось, то оттеняясь синим, то зелёным.

— Всегда в паре часов езды. Идём, наш корабль ждёт нас.

Он взял меня под руку, за ним шли мужчины, которые несли наши чемоданы, Арман вёл меня к трапу, а затем обернувшись, поцеловал меня в губы.

— Пара дней, и мы дома.

Я опешила. Пара дней? Так мало? Мы поедим на корабле? На этом?..

— На корабле?

Удивлённо переспросила я, тая от его улыбки и не желая расставаться с ним ни на минуту. Едва я зашла на корабль, я почувствовала, как неустойчив пол, как качается корабль в такт волнам. Это даже… успокаивало. Я вцепилась в руку Армана и огляделась, вокруг было много людей: и мужчин, и женщин, они переговаривались о чём-то, сидели на скамьях, ели и пили. Они будут нашими попутчиками?

— Да, любовь моя, так будет проще. По морю мы доберёмся за пару дней, а если напрямик, через всю страну, то и недели будет маловато.

— Ого…

Восхищённо протянула я, подходя ближе к поручням и испуганно вцепляясь в них. Там за бортом плескалось море, сияло и слепило глаза и было восхитительно завораживающим. Вспомнились отчего-то советы тётушки Лорейн.

— Арман, я… — Я посмотрела ему в глаза, — я так счастлива. Но немного волнуюсь…

— Ничего страшного, я тоже волнуюсь, — Он снов подмигнул мне, сжимая мои пальцы в своей руке, — И тоже счастлив.

Я снова вернулась взглядом к морю.

— Сейчас будет самое интересное, — Арман обнял меня сзади, заставляя все тело трепетать и впитывать эти ощущения, когда он сзади обнимает и указывает рукой на берег. — Мы будем отплывать.

И правда, стоило Арману это сказать, как корабль мягко качнулся, отплывая от берега всё дальше и дальше. Сначала я смотрела как заворожённая на это, меня это восхищало и вдохновляло, но потом меня остро посетила тоска. Я покидала родные края. Навсегда. Я обернулась и спрятала своё лицо на груди у Армана.

— В чем дело, Эйни?

Его тёплые руки обнимали меня, успокаивая только тем, что просто были рядом.

— Мне грустно, что я покидаю это место…

— Не переживай, если захочешь, ты сможешь приезжать сюда, когда захочешь.

— А если не захочу? — Я отняла лицо и лукаво уставилась в оторопевшие зелёные глаза.

— Тогда никуда и не пущу.

Арман наклонился ко мне и запечатлел на моих губах поцелуй, а потом мы вместе продолжили смотреть на удаляющийся берег.

Эпилог

Закончив писать письмо, я встала из-за стола и потянулась. В комнате было темно. Неужели так стемнело уже? Я подошла к окну. Нет, просто погода испортилась, густое тёмное небо вот-вот разольётся дождём. Я вернулась в кресло, перечитывать письмо не хотелось. Завтра его отправят, и через две недели оно будет на месте, в её тёплых тётушкиных руках. Я огладила исписанный лист бумаги. Ответное письмо тётушки Лорейн лежало на столе, я сложила его и дотянувшись до шкатулки положила внутрь. Шкатулка была уже полна, за два года там набралось достаточно писем. Была ещё одна шкатулка, для писем от девочек, иногда я им всем троим писала одно письмо, если не было времени, иногда хватало написать каждой хотя бы по абзацу. Сейчас было время жатвы, но дожди никак не давали людям окончить свою работу, они боялись, что урожая не случится.