Некрасов

Что же касается слабых сторон, то в «Мертвом озере» их гораздо больше, чем в «Трех странах света», — очевидное подтверждение того, что Некрасов как соавтор был на этот раз куда менее активен. Литературного дарования Панаевой не везде хватило на то, чтобы с необходимой глубиной реализовать замысел, предложенный Некрасовым. Налет мелодраматизма, недостаток художественной убедительности, обычные для Панаевой, очень заметны и в этом последнем их совместном сочинении.

XIII ДЕЛА И ДНИ

Не удивительно, что Некрасов мало принимал участия в «Мертвом озере», — слишком много у него было забот и хлопот по журналу. Конечно, только его энергия, работоспособность и находчивость спасли «Современник», то есть помогли выдержать все испытания «мрачного семилетия».

Некрасов знал, что журнальный корабль не может плыть сам по себе. Он требует неустанного труда, самоотвержения. Вот почему письма Панаевой конца 40-х годов пестрят такими выражениями: «Некрасов работает как вол», «Некрасов одурел от работы». В 1850 году: «Работает, пьет и играет в карты». А его письма в это время полны жалоб на хандру, усталость, болезни («лихорадка… трясет меня каждый вечер… глазная болезнь…») и еще больше — на огромную перегруженность. «Невероятное, поистине обременительное и для крепкого человека количество работы», — так пишет он Тургеневу в Париж. И поясняет: чтобы составить одну только первую книжку журнала на 1350 год, он «прочел до 800 писаных листов разных статей, прочел 60-т корректурных листов (из коих пошло в дело только 35-ть), два раза переделывал один роман (не мой)… переделывал еще несколько статей в корректурах, наконец написал полсотни писем, был каждый день, кроме лихорадки, болен еще злостью, разлитием желчи и проч.» (9 января 1850 года).

Полсотни писем! Что за письма писал Некрасов? Перелистывая их теперь, мы видим, какие усилия применял редактор «Современника», чтобы собрать вокруг него все живые силы — лучших прозаиков, поэтов, переводчиков, публицистов, крупных ученых; каким талантом организатора надо было обладать, чтобы в условиях политического гнета и постоянных запретов делать ежемесячный журнал и содержательным и разнообразным.

Вот несколько отрывков из этих писем (1848–1852):

«Когда мы можем рассчитывать на получение Вашей второй статьи? Хорошо бы скорее», — напоминает Некрасов писателю и путешественнику Егору Петровичу Ковалевскому.

«Что касается до вопроса — нужны ли нам Ваши статьи[28], то, кажется, нечего отвечать Вам на него. Очень нужны…» — убеждает он чем-то недовольного Тургенева.

«Любезный Сатин!.. Жду от Вас разбора книги Вернадского» (напоминание о рецензии на книгу экономиста И. В. Вернадского).

«Любезный Тургенев!.. Будьте друг, сжальтесь над «Современником» и пришлите нам еще Вашей работы, да побольше, а мы всегдашние Ваши плательщики».

Через месяц:

«Любезный Тургенев… Ради бога, поторопитесь с комедией и вышлите ее на первую книжку — этим по гроб обяжете, а если уж нельзя, то не позднее второй. Крайне нужно!»

Через два года:

«Любезный Иван Сергеевич!.. Решаюсь напомнить Вам о «Современнике»… Верите ли, что на XI книжку у нас нет ни строки, ничего — ибо даже уже и «Мертвое озеро» иссякло».

«Любезнейший Григорович!.. Повесть «Приемыш» с радостью возьму, и очень желаю также взять Ваш роман, который Вы теперь пишете».

Через год:

«Любезнейший Дмитрий Васильевич!.. Я не упрекаю Вас… только необходимость заставляет меня быть настойчивым и просить Вас: 1-е) ради бога, поскорее и наверное напишите большую повесть обещанную и 2-е) покуда для 11-ой книжки пришлите хоть маленькую…»

«Милостивый государь. Читая Ваши прекрасные статья в «Библиотеке для чтения», я давно желал просить Вас принять участие в нашем журнале… Нам необходима статья, и эту необходимость как нельзя лучше можете исполнить Вы, если захотите…» (публицисту В. Д. Яковлеву, автору «Писем из Италии»).

«Милостивый государь Александр Николаевич… Я желаю, чтоб Вы продолжали разбор ученых (преимущественно исторических) книг и чтоб взяли на себя, по примеру прежних лет, написать обозрение русской исторической литературы за 1851 год» (историку и фольклористу А. Н. Афанасьеву).

Так, напоминая, доказывая, иногда требуя, чаще умоляя и упрашивая, Некрасов добивался почти невозможного.

Редактор «Современника» весь в заботах о том, чтобы сделать свое издание как можно более интересным. Он находит и поощряет молодых писателей (М. В. Авдееву в Нижний Новгород: «Я с большим удовольствием прочел Вашу повесть. В ней много хорошего, и Вы имеете несомненный талант. Повесть Ваша будет напечатана не позже как в 9-й книжке…»); придумывает темы критических статей и поручает их, казалось бы, неожиданным авторам (поэту А. Н. Майкову: «А вот Вам работа, коли хотите. Возьмитесь-ка написать о каком-нибудь поэте — Бенедиктове, Баратынском, Языкове, Дельвиге… выбирайте любого»); хлопочет о появлении в журнале статей историка С. М. Соловьева и обращается в Главное управление цензуры с протестом против запрещения статей по русской истории (письмо Соловьеву с сообщением об этом).