Некрещеная Русь. Не верь учебникам истории!

Христианская Русь — очень редко населенная страна. Все Великое княжество Литовское и Русское в XV в. населяло от силы 5 млн человек. Столько людей жило в Малой и Белой Руси, вместе взятых. Но в XI в. на той же территории жило максимум полтора миллиона. Они кормились подсечно-огневым земледелием. Пять миллионов прокормиться подсечно-огневым земледелием уже не могли.

Не было бы перехода от подсечно-огневой системы к трехполью — не было бы и этих пяти миллионов. А при росте населения настал бы момент экологической катастрофы — когда пришел бы не скверный урожай, а уже полный неурожай. В считанные месяцы еды не стало бы вообще. Массовая смертность от голода, бегство всех, кто может, за пределы страны, людоедство и трупоедство. А после этого кошмара все равно ведь придется отказываться от подсечно-огневого земледелия и вводить трехполье. Если его не введут славяне — они исчезнут, а трехполье ведут те, кто придет на место вымершей от голода Руси.

Московия населена еще реже, чем Западная Русь. Но и в Московии начала XVII в., при населении всего в 5–6 млн человек, вспыхнул страшнейший голод. Это при том, что навозное удобрение стало нормой на 80 % территории страны еще в XVI в. Ухудшились погодные условия, два года подряд не было урожая — и все, страна обрушилась в катастрофу.

Представим себе — в Московии живут все те же 5–6 млн, а навозное земледелие не возникло. Поля истощаются. Они физически не способны прокормить растущее население. А пока земля истощается, язычники счастливо, с довольными лицами плясали бы и пели. Они бы ругали своих замечательных богов, требуя кормить тысячу людей там, где раньше кормилось двести. Раньше ведь кормились?! А теперь что же это делается?! Дети Даждьбога выполняют все ритуалы, приносят жертвы — вон всего позавчера зарезали трех рабов. Ты ленишься, противный Даждьбог! Жрецы колотят палками болваны богов на капищах, народ опахивает поля на голых бабах, совокупляется на вспаханном поле, льет на межу воду из специальных сосудов, вырезает на деревьях свастики и уточек с головой коня.

Беда в том, что разводить коров на навоз и вывозить навоз в поле никому не приходит в голову. Поля истощаются все больше… Значит, в один прекрасный момент продовольствия не станет. Совсем. Тот же механизм — после катастрофы оставшиеся в живых все же делают то, что необходимо. С Даждьбогом или с Христом — но они делают, или исчезают.

Конечно, у Московии всегда оставалась возможность выбрасывать избыточное население на восток и на юг. И христианская Русь оставалась холодной страной, которая не в силах прокормить избыточное население. Сначала «лишние» люди уходили из бассейна Днепра в междуречье Оки и Волги. Потом шли на восток — в Поволжье, Заволжье, Урал, Сибирь, в башкирские и казахские степи.

В XVIII в. вспыхнул пафос присоединения Причерноморья. Как писал Константин Симонов,

Вослед полкам
Тянулись цепи
Переселенческих возов.

Чем меньше решаются вопросы в сердце страны, тем больше людей побегут на окраины. Из языческой Руси переселенцев было бы больше, чем из христианской. Но христианская Русь, во-первых, несла более совершенные способы обработки земли, чем было у местного населения. Если этого нет — то и отношения с населением Урала и Сибири складываются совершенно иные. Христианская Русь могла чему-то научить мусульман и язычников. Языческая Русь вряд ли оказалась бы на это способна.

Во-вторых, христианская Московия — мощное централизованное государство. Она способна силой навязывать «местным» свою власть, присоединить их земли к Москве. Русские переселяются и в Сибирь, и на Северный Кавказ вполне комфортно, под защитой своего государства.

Из языческой Руси подсечно-огневого земледелия или примитивной трехполки бежит больше людей, чем из христианской Руси. Но бегут совершенно иначе. Не переселяются — а именно что разбегаются. Не «мы» приходим большими массами, и начинаем преобладать над «ними». А «мы» прибегаем к «ним», сирые и голодные. «Мы» целиком зависим от «них», прибиваемся к «ним», учимся у «них».

У языческой Руси не будет ни Урала, ни Сибири, ни черноземного Юга.

А вот что гарантированно будет — это еще больше катастроф, чем у христианской Руси. Ну, и малолюднее она будет, меньше населена и освоена… То есть — больший соблазн у соседей.

Мало вероятно и промышленное развитие. Христианская Русь в XVI–XVII вв. делала шаги к сложному машинному производству. Пока — силами небольшого числа квалифицированных мастеров. Такие же мастера были и в любой языческой стране. Но одно дело — немногочисленный слой ремесленников, в котором дети наследуют отцам. Другое дело — многочисленный и динамичный промышленный класс — техники, рабочие с квалификацией, инженеры.

Такой класс появился на христианской Руси в XIX в. Оказалось — не отдельные люди, большие массы людей готовы учиться совершенно новым вещам, осваивать качественно новые виды производства и совершенно нетрадиционный образ жизни.