Некрещенная

Но сестра уже вылетела из кухни, где проходили такие горячие дебаты, и, хлопнув дверью, скрылась в нашей комнате. Сегодня Соню забирала мама – первоклассников, в отличие от нас, пока не сильно напрягали и ставили в расписание не больше трех уроков, - и, похоже, ей пришлось выдержать не только подробный пересказ трудовых будней ученика начальной школы, но и первый нервный срыв сестры. Чтобы узнать, чем он все-таки был вызван, я, не раздеваясь, прошла на кухню, застав маму, вытиравшую слезы фартуком и явно не готовую к тому, чтобы ее кто-то увидел в таком состоянии.

- Господи, что случилось?! – я замерла на пороге, шокированная увиденным.

- Не поминай имя Божье всуе, - мама отвернулась к окну и всхлипнула. – Я подозревала, что школа будет дурно влиять на твою сестру, но никогда бы не подумала, что она так быстро испортится.

- Но в чем причина? Я слышала, ты ей что-то запретила, да?

- Мы только пришли домой, как она тут же бросилась к телевизору. Не учить уроки, как поступила бы всякая православная девочка, а смотреть какие-то мультики. Я зашла на кухню, чтобы сделать ей замечание, и увидела несусветный кошмар. Это даже мультфильмом назвать язык не повернется – полуголые раскрашенные девицы, да еще и чародейки, ты можешь себе представить подобную бесовщину? Нет, прав твой отец, телевизор от дьявола…

Мама снова всхлипнула и перекрестилась, бормоча себе под нос слова молитвы. Что ж, одну сторону я выслушала, осталось допросить вторую… Дверь в нашу комнату не открывалась – похоже, ее изнутри подперли стулом. Вежливый стук не помог, даже более настойчивый остался без ответа, поэтому мне пришлось позвать сестру по имени.

- Соня, открой, пожалуйста. Я же только из школы, мне нужно хотя бы переодеться.

Грохот, как будто сестра нарочно прилагала усилия, чтобы отодвинуть стул как можно громче, потом дверь открылась и в проеме показалось хмурое раскрасневшееся лицо, одарившее меня таким злобным взглядом, будто хотело испепелить на месте.

- Не надо на меня так смотреть, я тебе ничего плохого не сделала, - заметила я, проходя в комнату. – Зачем ты маме нагрубила?

- Я ее ненавижу, - буркнула Соня. – Она ничего не понимает, думает, что может решать, что мне можно и чего нельзя. Да что она в этом понимает?

- Тише, не надо ругаться, - остановила я ее, в душе приходя в ужас от того, что Соня так говорит о нашей маме – сестра себе такого никогда не позволяла, даже если ей чего-то не разрешали. – Расскажи все с самого начала, из-за чего все началось.

Оказывается, есть такой детский мультик, называется Винкс. Там пять фей, которые борются со злом, и они очень нравятся современным девочкам, те не пропускают ни одной серии, у многих есть вещи с изображениями любимых героинь и даже куклы. И вот одноклассницы сказали Соне, что та, должно быть, с луны свалилась, раз ничего не слышала о Винкс, и отказались с ней играть, пока та не посмотрит хотя бы одну серию. Соня пришла домой, включила телевизор, но, едва мультик начался, как пришла мама и заявила, что запрещает ей смотреть «это безобразие».

- Всякое старье вроде «Ну, погоди!» - пожалуйста, - жаловалась сестра, - а то, что мне по-настоящему интересно, значит, от дьявола!

- Ты же совсем недавно говорила, что тебе нравится «Ну, погоди!», - не согласилась я.

- Это было в прошлом, сейчас я уже взрослая, мне нужны другие мультфильмы!

Просто удивительно, как может измениться ребенок через неделю после того, как переступил порог школы… Конечно, Соня и раньше не отличалась послушанием, любила капризничать и иногда не слушала родителей, втихаря делая все по-своему, но чтобы сестра довела маму до слез – такого еще не было.

- Давай разберемся, - я заставила Соню посмотреть себе в глаза. – Ты ведь хочешь посмотреть этот мультик не потому, что он нравится тебе, а потому, что его смотрят все твои одноклассницы?

- Нет, мне он тоже нравится…

- Ты о нем раньше даже не слышала!

- Я хочу, чтобы девочки со мной играли, - Соня снова готова была заплакать. – А они смотрят на меня, как на пустое место.

- Но тебе вовсе не обязательно смотреть тот мультфильм, чтобы с ними играть…

- Обязательно! – сестра не желала слушать никаких возражений. – Я не смотрела, значит, я не такая, как они, значит, меня не примут, понимаешь? А я хочу быть, как все, хочу, чтобы со мной дружили, а не смеялись до конца жизни…