Некриминальная история

…Женщина растерянно металась по улице от одного телефона-автомата к другому. Сломан! И этот сломан! И этот! Нужна «Скорая» к больному. В четвертой будке нога за ногу, плечом подпирая стенку, стоял долгогривый красавец с сигареткой.

Открыла дверь. «Молодой человек, ради бога, больной»… Отмахнулся, как от мухи, потянул к себе дверь: «Не мешан, хозяйка…» Попросила еще: «Голубчик… умоляю…» Вынул сигарету, посмотрел ей прямо в глаза, сказал насмешливо-ласково: «Ничего, потерпишь. Мне еще на полкопейки договорить осталось…»

Когда наконец он вышел — пальто нараспашку, в кривой улыбочке рот, — у нее вырвалось:

— Ну, как вам не стыдно? Ведь я же просила…

Снисходительно прищурился:

— Не волнуйся, мамаша. Дольше проживешь…

— Но это же хамство…

— За хамство не судят, — удаляясь, победно бросил он.

Вам, наверное, приходилось наблюдать, как четверо-пятеро дюжих молодцов-дружинников ведут в милицию замухрышку-хулигана. А хама никуда не ведут. Он, как правило, не вступает в конфликт с Уголовным кодексом. Разве что слегка пожурят на профсоюзном собрании или в стенной газете.

А не ведут хама под локотки именно потому, что слишком часто с ним приходится воевать один на один, без помощи и солидарности окружающих — тебя, меня, всех нас.

Хамство начинается там, где кончается уважение к человеку. И не к какому-то там абстрактному человеку, а к товарищу по работе, к соседу, продавца к покупателю, покупателя к продавцу, наконец, просто к тому, кто стоит рядом в бегущем автобусе.

Живуч, ох, живуч вирус хамства. Сколько на него пороху извели, а ему хоть бы что! Впрочем, нет. Подобно возбудителю гриппа, он тоже видоизменяется, приспосабливается к обстановке.

Иной ласковый хам, преданно глядя в ваши светлые очи, так искусно проявит свое неуважение, что вы уйдете от него окрыленный и не сразу поймете, что стали жертвой хоть и умело замаскированного, но в общем-то обычного расхожего хамства.

Теперь оно предпочитает наносить меткие удары по окружающим, прикрываясь как щитом внешней респектабельностью, видимостью заботы о других. А в таком облачении это словно бы уже и не хамство, а добросовестное исполнение своих служебных обязанностей. Нечто вроде высокой культуры производства.

Напрасно кто-нибудь пытался бы получить лабораторным путем чистый вирус хамства — его не существует в природе. Зато с научной достоверностью установлено, что хамство как верный оруженосец сопутствует бескультурью, грубости, цинизму, обывательскому равнодушию, своекорыстию. И каким бы ни был хам — трезвым или пьяным, при исполнении служебных обязанностей или в часы досуга, при галстуке и шляпе или без оных, — сущность его одна…

Удивительный и ничем не объяснимый парадокс — работая в сфере, связанной с обслуживанием людей и получая за это зарплату, хам ухитряется всячески отравлять всем жизнь. Даже по долгу службы он не хочет проявлять ни такта, ни выдержки.

Нужна вам, к примеру, справка. Нужна позарез, сейчас же. А какой-то чинуша, охваченный административным восторгом, и слушать ничего не хочет — приемные часы окончатся через пять минут: «Приходите завтра!» Это старо как мир. Об этом уже писали миллион раз. Это даже неинтересно.

Ну, а каковы же все-таки выводы, спросит дотошный читатель, увлекшись темой нашего разговора, в чем загадка живучести этого зловредного вируса?

Генеалогия хама предельно проста. Хамским отродьем, ханыгами господа называли своих крепостных. Хам был синонимом лакея, слуги. И, соответственно, манеры у него были низкие, хамские. И потому способен он-де был на всякую грубую выходку и подлость.

Давно всех их как ветром сдуло с их пошлыми ужимками, враньем, сословной спесью, родовым кривляньем, бесцеремонностью и грубостью. А бывшие дети крепостных стали хозяевами жизни. И выросли у них дети, и у детей снова выросли дети. И называют они друг друга прекрасным словом «товарищ!» и манерами своими выше любого аристократа.

Хамство не поддается статистике — никто не подсчитывал и не может подсчитать, сколько зла оно приносит всем нам вместе и каждому в отдельности. Вот почему все вместе и каждый в отдельности мы должны бдительно следить, чтобы не цеплялся к нашим широко идущим ногам этот настоящий репей прошлого — барское неуважение к людям и лакейская гордость навыворот. Что же касается поучительных заметок и статей о правилах хорошего тона, то печатать их, разумеется, надо и впредь. Тем более, что против этого даже хамы не возражают…

НА ЯЗЫКЕ ВЫШИБАЛ

Фельетон

«Вернувшись из рейса, мы с друзьями решили отметить встречу в ресторане. На мне была юбка из джинсовой ткани, на ребятах — джинсы. Администратор с криком, бесцеремонно вытолкала нас из ресторана. Мне было очень стыдно».

Ольга Белова, г. Владивосток.