Некроинтернационал II

— На лекциях нужно слушать внимательнее, а не в носу ковыряться! — неодобрительно выдала Ним.

— На пране работает управляемая нежить, а вот дикая как раз появляется из подобных нашим колодцев, природных очагов энергии смерти, — объяснила Мирро, выдохнув в нашу сторону облако белесого ароматного дыма. Я почувствовал нотки корицы и странную неестественную симпатию к женщине. Из-под тени шляпы мелькнула хитрая самодовольная улыбка. В голове появились мысли, что магистр весьма молода и привлекательна.

— Потому дикая нежить и нападает на живых — стремится добраться до праны, — сказала она и отошла в сторону, покачивая полными бедрами.

Пара десятков неофитов мужского пола проводили ее голодными взглядами. Впрочем и женского тоже…

Что это она делает? Проводит на нас эксперименты с массовым гипнозом? Или просто издевается? Соблазнить молодого неофита — дело несложное, наверняка многие сегодня проведут ночь, закрывшись в туалетной комнате…

— Что встали? Беритесь за вороты и наливайте жидкость вон в те бочки, — неожиданно выкрикнула она и с наших глаз мигом слетела «розовая» пелена.

Мы даже забыли об опасности появления дикой нежити. И зря. Едва мы с Вейном распечатали один колодцев, как наружу выскочило жуткое костяное чудовище. На человека, лишенного плоти, оно походило меньше всего. Скорее несуразный костяной еж, со множеством голов и конечностей, торчащих из его тушки под самыми необычными углами. Тварь взлетела в воздух на добрых полтора метра, и я почувствовал исходящую от него лютую злобу и потусторонний голод.

Стоявшая чуть поодаль Ним испуганно отскочила в сторону, а Селин наоборот подхватила какой-то багор с лезвием на конце и приготовилась к бою.

Однако стоило чудищу дернуться в нашу сторону, как Елена Мирро щелкнула пальцами и тварь мигом накрыла белая энергетическая сетка. Существо повалилось на каменный пол и принялось ожесточенно извиваться в своих путах.

— Естественная химеризация! Интересный экземпляр созрел, пожалуй, стоит изучить, — задумчиво произнесла магистр, попирая одну из голов твари носком белой туфли.

Вскоре в зале появились два смерда с искусственно выбеленными костяками и утащили "ежа" в одну из лабораторий кафедры анимации.

Больше эксцессов не было, видимо вся злая энергия ушла на создание этой твари. Мы принялись крутить воротки и черпать прозрачную и плотную, как кисель, субстанцию некрогеля. На удивление, пахла она совершенно нейтрально, присутствовал небольшой сладковатый аромат, но после саркофагов с трупами, он уже никого не трогал. У меня появилось навязчивое желание попробовать ее на вкус, но я постеснялся делать это в компании Петера и Вейна.

К концу операции неожиданно очнулся Патрик и дико заверещал от ужаса.

— Выглядит, как выкидыш мертвой свиньи, изнасилованный бешеными шакалами, — поморщившись, констатировала Ним.

— Точнее не скажешь, — с довольной ухмылкой согласился я.

Мне хоть и довелось искупаться в канализации, но…поверьте, этому парню досталось куда больше. Как бы бедняга умом не тронулся.

Завершив забор некрокиселя, вся компания штрафников под конвоем магистра Мирро выдвинулась в корпус "эпсилон", целиком отведенный под кафедру анимации.

* * *

Корпус "эпсилон" выглядел печально и мрачно: некогда красные, а ныне закопченные до неузнаваемости кирпичи фасада; зарешеченные, давно не мытые окна и главный вход, искусно оформленный костями из человеческих конечностей. Над дверью три черепа, источающие из глазниц мягкий магический свет. На коврике доброжелательная надпись: "живым здесь не рады." В моей душе сразу расцвела симпатия к этому месту.

Выстроившись в колонну, мы вошли внутрь, аккуратно везя перед собой тележки с проклятой мертвечиной и бидоны с некрогелем. Повредить или расплескать материал было страшно. Ведь за преждевременную порчу материала Мирро обещала запереть виновников на неделю во "2-м хранилище".

Внутренняя обстановка оказалась не менее дружелюбной — темный просторный холл в обрамлении дубовых панелей, замызганные серые ковры с абстрактными узорами, на стенах гобелены с изображением жутких казней и по центру — оно. Пирамида, сложенная из отбеленных черепов и костей. Жуткое и величественное зрелище, невольно заставляющее задуматься о смысле жизни и…смерти. Снизу, на подставке, табличка: "Монумент жертвам IVго вероломного вторжения коалиции Оси и Союза".

— Чтить память предков — это хорошо, но здесь же столько материала пропадает… — покачав головой, произнес Петер.

— Тебе-то что? Будешь в своих телегах ковыряться и горя не знать! — не упустила своего шанса Ним.

— Все крупные сражения не обходятся без проклятий, наверняка и здесь нечто подобное, — ответил я, разглядывая крупную крысу, осторожно выглядывающую из глазницы одного из черепов на вершине пирамиды. — Бракованный материал, для дела не годен — вот из него и лепят памятники.