НекроХаник 2

– Я не настаиваю, вы люди взрослые, больше меня повидали. Просто со своей колокольни так рассуждаю... Кто еще сомневается стоит ли здесь пожить с полгода, тем лучше остаться. Пока все уляжется. Сами знаете – господа ругаются, у холопов чубы трещат. Вильгельму радостно нашему царю-батюшке фигу показать: вон я какой-то щедрый, каждого порадовал. О том, что нам в спину будут шипеть, будто германцам продались, и не задумывался... Поэтому здесь хорошо будет, герр оберстлейтенант с нами полной мерой хлебнул, и будущий атаман Анисий Лазаревич своих обижать не станет. Я же сегодня тренироваться стану, как лучше глаза пучить и “дурак, вашбродь” при любом случае кричать. Завтра назад, могу не успеть привыкнуть, палок получу. Господин майор не зря сказал, что с первого числа нам покажет, где раки зимуют.

Спрятавший вслед за остальными награды ефрейтор Агафуров поинтересовался:

– Может и лекарке нашей сказать, вдруг и ей достанется?

– Она здесь еще на месяц остается, с утра про это услышал. Кроме того, она из благородных и одаренная. Для нее тут готовы отдельную больницу построить. Она может пальчиком погрозить и господин майор погон лишится немедленно. Так что не буду я ничего ей говорить, другого полета птица... Ладно, кто как, а я хочу последний раз в “Дохляка” сходить. Комрады всех звали, обещали пивом угостить на дорожку. Кто со мной?

Рано утром два грузовика с разноцветными драконами на дверцах крякнули гудками на прощанье и покатили на восток, в сторону Марзука. Кудесники наплавили песок, протянув тонкие нитки дорог, дав возможность сократить время в пути на порядки. Поэтому все пятнадцать добровольцев русского корпуса надеялись к вечеру быть на месте, в недавно построенных казармах. Федор крутился черным пятном высоко в небе. Кусака дремала рядом с хозяином, пристроив морду на потертые ботинки. Макаров достал из кармана губную гармошку, подаренную фельдфебелем Дирком и затянул любимую: “Что ж ты, ворон”.

Сидевший у противоположного борта горбун понимающе ухмыльнулся, натянул на глаза мятую панаму и задремал. Монах быстро оценил главный военный закон: солдат спит – служба идет. И практиковал его при любой возможности. Какой смысл волноваться о будущем? Чему быть, того не миновать. А после атаки на зомби Герасим неожиданно для себя перестал бояться превратностей судьбы. Потому что умирать – не страшно. Куда страшнее мыкаться по свету бездушной тварью с выпученными глазами. Раз ты подобной судьбы избежал, то правильную сторону выбрал. И не сходи с этой дороги, чего бы не стоило. Остальное – как-нибудь приложится.

* * *

Шестого октября семь тысяч четыреста двадцать шестого года Император Российский с недоумением в какой раз перечитывал письмо и пытался понять, кто именно поставил монарха в дурацкое положение. Получалось плохо, поэтому внутри копилось раздражение.

Решив, что одному над проблемой думать несподручно, Иван Второй сложил листок и отправился в гости к брату. Тот как раз должен был вернуться с обеда в личный кабинет и наверняка еще не закопался в ворохе срочных бумаг.

– Как думаешь, Николай, что мы еще не знаем? И почему Вильгельм открытым текстом пишет, что ученику некроманта Рейх готов обеспечить любые условия для работы и преподавания? Какой, к демонам, ученик? Откуда он взялся и почему о нем знает вся Европа, кроме нас с тобой? И почему тот же архиепископ Капитон ничего про это не писал? Я понимаю, что он престол церковный всего неделю как занял, но должен хоть кто-то в нашем государстве понимать, что происходит?

– Письмо дашь почитать или так и будешь им у меня перед лицом размахивать?

Получив запрошенное, Николай Иванович сначала по диагонали бегло пробежал по готическим буквам, затем начал перечитывать уже внимательно, вчитываясь в каждую фразу и выискивая скрытый смысл и завуалированные намеки. Закончив, вернул императору и согласился:

– Бардак. Полный бардак, что еще скажешь. Оказывается, у покойного Зевеке еще ученик имелся. И этот самый ученик что-то там такое учудил в песках. Как бы не с его подачи зомби забегали. Любят школяры эксперименты без спроса проводить... Насчет того, чтобы германцам отдать, это и речи нет. Пока же предлагаю две вещи сделать. Первое, это князю Новгородскому человека послать, чтобы на месте все до мельчайшей подробности узнал. Что за молодой, да ранний. Откуда взялся. Чем занимался. Одним словом – все. И давить чиновье семя, пока последний фактик в копилочку не соберет.

– Согласен. Второе?