НекроХаник

Правда, где тот профессор и где чернорабочий со стройки? Небо и земля…

***

— И передайте сударыне Александре, что сладкого на сегодня она лишена. Именно так.

Надо же — Александре! Можно подумать, папа’ утром не звал дочь Сашенькой. Просто завтрак давно прошел, а старый кляузник Джафар Тохирович успел предоставить табель с выставленными оценками. А там за прилежание по естествознанию стоит «удовлетворительно». И всего лишь из-за того, что отвлекалась на уроке. В гимназии как раз появился новый симпатичный молодой человек, с которым удалось переброситься парой слов на перемене, вот и не успела выполнить домашнюю работу как следует. День-другой. Подумаешь…

Невысокая кудрявая девушка в зеленом костюме для конной езды аккуратно выглянула в коридор и проскользнула к двери. Отец основное наказание наверняка озвучит за ужином, пока же надо избежать старшей сестры. Потому что задавака Елена запросто может отловить беглянку и устроить выволочку за втихую позаимствованные ленты. У самой — полный гардероб, но не вздумай хотя бы лоскуток взять примерить, тут же вызверится, а то и злой крохотной молнией ужалит. Госпожа дипломированный магистр эфирных наук, футы-нуты, подумаешь…

— Александра!

Но девушка уже успела выскочить на задний двор и помчалась прочь от усадьбы, стараясь как можно быстрее добраться до конюшни. Там она будет в условной безопасности. Возьмет любого из приготовленных для выездки коней и умчит подальше от неприятностей. А уже вечером можно будет изобразить искреннее раскаяние и с покорностью выслушать очередную порцию нравоучений.

Однако, когда пришло время ужина, настроение медленно и уверенно упало ниже точки замерзания. Потому что Николай Павлович на ерзанье дочери внимание не обращал, а свое решение озвучил лишь закончив основные блюда и приняв от Глашеньки большой бокал с горячим чаем. И, судя по грустным глазам матери, решение уже было согласовано и не подлежало какому-либо обсуждению.

— Значит так, моя дорогая. Мы связались с твоим наставником в гимназии, поговорили о текущей успеваемости. И о том, какие именно замечания накопились в личном деле от учителей. После чего были вынуждены изменить твои планы на выходные до лета.

Ой. Похоже, все куда как серьезнее… Сашенька замерла, боясь пошевелиться.

— С завтрашнего числа каждую субботу и воскресенье ты будешь посещать училище боярыни Осокиной. Там как раз открывается новый курс подготовки сестер милосердия, вот заодно и получишь полезные знания. Учеба с утра до вечера, два дня в неделю, как я и сказал. В начале июня будет аттестация. Если результаты по успеваемости и в училище, и в школе будут «прилежно» или лучше, то на летних каникулах получишь некоторые послабления.

— Но… Но я же хотела поступать на факультет журналистики…

Девушка с трудом старалась сдержать слезы. Потому что лишить сладкого или свободных денег на месяц — это понятно и почти привычно. А в училище, ходить в белом чепчике с мещанками, от которых зачастую плохо пахнет? И еще вместо встреч с друзьями — пропадать в больницах и приютах для бедных?!

— С «небрежно» в табеле за эссе по истории клана Салтыковых, которым нам являются покровителями и старыми друзьями? Боюсь, с подобным настроем тебя на стажировку даже в Еженедельный информационный листок гимназии не примут.

— Неправда! У меня там уже три статьи вышло! По истории, естествознанию и моде! Вот!

— И когда последний раз была публикация? — с вежливой улыбкой поинтересовался Николай Павлович.

Мда, Сашенька сгоряча не подумала, что аргумент в споре выбрала не самый лучший. Потому что про моду написано еще в начале учебного года, а потом желание быть журналисткой несколько подувяло. Особенно после того, как зазнайки из редакционной комиссии заставили трижды переделывать материал.

Сидевшая до этого молча мать вздохнула и добавила, с легкой горечью в голосе:

— Ты слишком рано начала думать о мальчиках, Саша. За полгода у тебя уже третья влюбленность и с каждым разом страдает учеба. Оценки все хуже, замечаний все больше. В училище тебе придется собраться и привыкнуть к дисциплине, которой явно не хватает дома.

— Но мне придется таскать утки за больными! И пропустить большие весенние гуляния у Долгоруковых! А еще, меня будут дразнить боярыней в воскресных классах! Мещане нас ненавидят за герб и постоянно это подчеркивают!..

Старшая сестра спрятала лицо в ладонях. Да, семейный ужин плавно начал перетекать в скандал. А учитывая взрывной характер Сашеньки, вечер обещал превратиться во что-то непотребное.

На лбу Нины Августовны пролегла тонкая морщинка. С грустью разглядывая взъерошенную дочь, напомнила:

— Вообще-то у меня свидетельство училища госпожи Осокиной. И после того, как я закончила там третий год обучения, в ноги Анастасии Ивановне поклонилась за науку и терпение. И я сама позвонила ей и попросила взять тебя на стажировку.

Попытку возражать мягко прервал отец, всего лишь положив правую ладонь рядом с блюдцем. Этот жест в семье обозначал, что решение окончательное и возвращаться к обсуждению не стоит в ближайшие пару месяцев точно: