НекроХаник

— Теперь просто обтирать и как можно больше пить, чтобы остатки заразы из организма вышли. А мне надо во двор сходить, продышаться…

Агафон молча протянул еще один кусок чистой холстины. Сергий взял и лишь сейчас заметил, что рубаха у него спереди вся уляпана красными каплями. Похоже, от перенапряжения пошла носом кровь. А ведь еще ничего не закончилось. Еще надо найти тварь, которая до сих пор где-то в траве прячется от палящих лучей солнца. Найти и убить, чтобы ненароком еще кого не пометила. И главное — сделать это быстро, пока разрушенная связь с девочкой еще удерживает жореха рядом. Потому что если похожее на мохнатую черную гусеницу порождение тьмы успеет зацепить соседей, то с церковниками точно придется общаться. И не факт, что результаты общения Сергию понравятся.

— Вы пока Стефой занимайтесь, а я до ветру выйду.

Подобрав кочергу, парень медленно побрел к выходу, покачиваясь из стороны в сторону. Надо будет с собой что-нибудь таскать для подобных случаев. Хоть трость с железным штырем внутри заказывай. А то приходится все время хватать, что под руку подвернется. То ключ разводной, то эту кривую железку…

Глава 10

Тварь удалось найти сразу же. Сергий будто загривком чувствовал, куда именно нужно идти. Пусть связь с девочкой разрушена, но от комка холодной мерзости буквально веяло скрытой угрозой и запахом тлена. Раньше такого с парнем не было. Даже в котельной — там был азарт и уверенность в собственных силах. А здесь и сейчас — гадливость. Мало того, когда Сергий зашел за дровяник и остановился перед лопухами, он ощутил подобие страха, исходившего от жореха. Похоже, потеряв контакт с жертвой, тварь оказалась частично дезориентированной. И это уже играло на руку охотнику.

Подцепив лежавший под ногой камушек, Сергий зашвырнул его в зеленые заросли. Качнулся один из широких листьев и вперед медленно выползла черная многоножка, длиной с полметра, покрытая чем-то отдаленно похожим и на шерсть, и на острые иглы одновременно. Ни морды, ни глаз, ни рта. Просто кусок чернильной тьмы, отрастившей тонкие шипы по всему телу.

Память не могла подсказать ничего толкового. Все же Зевеке с подобного рода мерзостью воевал обычно при помощи специально изготовленных инструментов. Разные хитрые штучки с накопленным заранее светом, кислотами и прочими неприятными гостинцами. У Сергия же была лишь кочерга. Но он не сомневался. Нельзя было сомневаться. Он — действовал.

Поудобнее перехватив железку, шарахнул загнутым концом прямо по середине жореха. Тот вздрогнул и распался на две половинки. Причем из каждого разорванного конца закурился серый дымок. Ага, солнечный свет тебе не нравится, зараза?! А еще разок!

Через пять минут рядом с парнем валялись лишь ошметки монстра. Несколько клочьев попало на руки и оставило после себя крохотные оспины ожогов. Но в целом — жореха больше не было. Если верить вычитанному в книгах, для выживания в этом мире любому порождению Тьмы надо было поддерживать свою целостность и минимальную массу. Если это не удалось, то даже простой солнечный свет уничтожал пришельца буквально за несколько минут. Хорошенько переворошив переломанные остатки лопухов, Сергий вздохнул и успокоился. Ощущение холода окончательно пропало, дико болела голова и хотелось спать.

За забором послышался шорох и поверх высунулась голова соседа — мужичка с мятым со сна лицом и бородой, полной крошек:

— Чего шумишь, паря?

— Да в гости к Пелагее пришел, хотел на обед зелени сорвать. А тут — вроде как гадюка. Так перепугался, что вон, кровь носом пошла. Сбегал за железкой, всю траву повыдрал — а змеи-то и нету. Как теперь перед хозяйкой оправдываться?.. Дураком себя ощущаю.

— Гадюка, говоришь? Слушай, у нас тут в заборе щелей полно, может, ко мне перебралась?

— А без понятия. Ты бы лучше тогда необутым не разгуливал… Да, и это. Христос воскресе! С наступающей Пасхой тебя, уважаемый…

Оставив соседа в задумчивости, Сергий вернулся в дом. Там сунул кочергу в печь, хорошенько ее прокалил на огне и осторожно провел ладонью над горячим железом. Убедившись, что никакой дряни не осталось, пристроил на место и спросил:

— Водички умыться не осталось? А то что-то я умотался с непревычки…

Вечером Агафон провожал парня до остановки трамвая. Стефа уже пришла в себя, совершенно не помня о произошедших неприятностях. Девочка сидела на кровати, навалившись на подушки, и держала огромного сладкого петуха на палочке, не решаясь даже лизнуть подарок. Пелагея же нашла в запасах одежды чистую рубаху и, отвесив земной поклон, вручила гостю. О том, что видела, не произнесла ни слова. И было понятно, что никому даже не намекнет о случившемся.

Трамвайчик в город пока еще не отправлялся, приткнувшись на выезде из депо. Двое мастеровых медленно бродили вокруг, постукивая молотками по колесам и о чем-то своем переругиваясь с кондуктором, который высунулся из открытого окна наружу.

Молчавший всю дорогу бригадир все же не выдержал и тихо спросил: