Некролог

Государственный режим, установленный в Городе 1303 с приходом Нины к правлению, явно был тоталитарный: за любым неповиновением следовали доносы, процветала клевета, и каждый из его жителей мог быть осужден и казнен, стоило лишь выдвинуть ему подозрения в связи с Дьяволом. Варя понимала причины недовольства Заблоцкого, но становиться участником его революционной кампании не желала. В тот момент единственное, что беспокоило ее - это собственная безопасность, ей нужно было найти место, чтобы передохнуть и успокоиться.

Она отметила для себя, что город выстроен ярусами, ей то и дело приходилось подниматься и спускаться по мощеным лестницам, уводившим ее все дальше и дальше от этого проклятого цирка. Варя вышла к мосту над водоканалом и решила перейти на другую сторону реки. По обеим сторонам моста по направлению ее движения возвышались статуи обезумевших, бегущих по воде коней: их головы были запрокинуты вверх, ноздри раздувались, а зубы до скрежета впивались в узду - загнанные и напуганные животные. Ветер был такой сильный, что опоры моста раскачивались и гудели, а некогда спокойные воды реки вздымались в огромные волны и выплескивалась ей под ноги - на мостовую. Путница не могла собраться с мыслями, ей отчетливо слышался топот копыт по мощеной дороге, лошадиное ржание, смешанное с людскими воплями. Перейдя на другую сторону реки, она поспешила скрыться в переулках, а после во дворах.

Дверь одного из подъездов жилого пятиэтажного дома была приотворена, на третьем этаже горел свет, что немного успокоило Варю, и она решилась войти внутрь. Ей уже доводилась бывать в подобных подъездах - вонь стоит неописуемая, будто все кошки и бродяги города приходят туда справить свою малую нужду или, что хуже - умереть. Интуиция ее не подвела: на лестничном пролете второго этажа рядом с мусоропроводом лежал хладный труп наркомана с воткнутым в вену шприцом и ваткой около вытянутых по ступенькам ног. Скиталица переступила через него и пошла на последний этаж, ей хотелось пройти мимо квартир, в которых могли быть живые люди, но, поднимаясь, она не услышала никаких голосов или прочих звуков быта: звона посуды, шума телевизора или радиоприемника - ничего. На одном из подоконников прямо за хрустальной вазой, приспособленной для курения травки - в ней плавала пластиковая бутылка с продырявленной фольгой вместо крышки, Варя нашла зажигалку и пачку сигарет. Закурив, она присела на ступеньки и попыталась понять, где находится, но привести в порядок голову она просто не могла. Ее накрыло чувство того, что Возлюбленный предал ее, ей думалось, что Он подкупил цыганку, желая тем самым избавиться от своего долга перед ней - от ее надежд на светлое утро. Но верить ей в это не хотелось: «Тшилаба - ополоумевшая сука, обманутая Им женщина, и потому желающая, чтобы у меня с Ним тоже ничего не получилось. Она врет мне, подсовывает мне откровения, пророчества, но в них все ложь. Завистница хочет сломить мою верю в Него, сбить меня с пути, ведущего домой».

Но открывшаяся пред Варей картина навсегда останется у нее в памяти, и она ничего с этим не поделает. Придется до самого конца нести на себе груз сомнений и противоречий. Отныне все, что связанно с Ним, и все, что напоминает ей о Нем, будет также связанно и напоминать ей и о Его зреющем предательстве. Слепо следовать за Ним ей стало еще сложнее, но все же она еще была способна на это, и Он это прекрасно знал. Демон уже подсчитал, насколько еще ее хватит, как долго малышка сможет бежать за Ним без оглядки, сжигая мосты.

Действие препарата не заканчивалось, Варя не знала, как ей выбраться из этого города, и начала плакать. Она понимала, что бороться с веществом, блуждавшим у нее в крови, совершенно бесполезно, и без помощи Сигмы ей не проснуться, а он не торопился вводить ей «Spiritus» - выполнял заказ. Варя пыталась поверить в то, что эта рыжая бестия - Тшилаба, его приятели - толстяк и прохвост, были галлюцинациями, вызванными приемом наркотиков, но надежд на это у нее практически не было - происходящее слишком реально и к тому же имеет свои закономерности и повторяется от раза к разу.