Некромаги (СИ)

Нольд рассказывал, что им можно было измерить температуру и прощупать пульс. Поэтому потянулась к руке мужчины и осторожно дотронулась до запястья: едва теплое и биение было.

Нагретый пепел, не более, и жилка давала сигнал не током по вене, а запущенной электрической цепью. Нет, не реальный ток, а что-то близкое — как в гирлянде мерцание лампочки, или как в четках — «нить, нить, бусинка», и это она толкается через прессованную пыль, имитируя жизнь. Нить, нить, опять бусинка… и это нечто, необъяснимо магическое, и связывало тело воедино, держа прах вместе трое суток. Заряд кончается — иссякает и целостность.

Как только Троица вернулся, я прополоскала рот, напилась воды, сказав те выводы, которые сделала:

— Это — сидит уже не биологическое тело, хоть и чувствуется таковым и глазами видится. Не знаю, как его убили. Не знаю, что за ним было при жизни: убивал ли сам, гнил ли духовно. Для некромага это — слепая болванка, коробочка без улик и следов. Я бессильна.

Троица весь нахмурился, задумавшись.

— Мы показывали их здешним, но никто не признался, что увидел… некромагы хранят молчание, потому что знают — кто это сделал, и защищают девочку всеми силами… Очень жаль. Но даже такие новости — это новости. Как странно. Как невероятно.

— У вас есть данные на жертв? Я бы хотела просмотреть.

— Нет. Но Ян собирает, что может. Не его отделение, поэтому быстро не получается. Идемте наверх, в мой кабинет. У меня есть подарок для вас, Ева.

Пузырек антисептика и распечатка какого-то текста — Троица достал их ящика стола и протянул мне:

— Это отчет о прошедшей здесь практике, его сдадите куратору в понедельник. Разок прочтите, чтобы знать — о чем. А это щит. Дайте руку.

Прыснув на тыльную сторону ладони прозрачную жидкость, пахнущую спиртом, чуть втер пальцем, а потом поднес к коже скребок. Стандартная знакомая пластина для теста, есть при всех патрулях для проверки. Царапнул руку коготками и довольно заулыбался.

Какой же он все-таки «добрый профессор» — типаж, хоть в кино бери. Глаза — лучистые треугольнички с умным и все понимающим взглядом, а улыбка такая мягкая, словно Троица не врач Инквиза, монстр для некромагов, а добрый волшебник.

— Испаряется через три часа, тормозит регенерат. Ваша царапина заживет не через две минуты, а только завтра. Не забывайте обновлять, если находитесь в зоне риска. Пластырь?

— У меня есть. Это тоже выведено из нашей крови и бессмертника?

— Да. Смерть есть смерть, и в данной жидкости она в очень маленькой дозе.

— Как вы сделали это открытие? Всего два вещества… если вы обнародуете рецепт сывороток, вы будете баснословно богаты, всемирно знамениты и войдете в историю.

— Инквиз ничто не будет использовать только во благо. К тому же… такие опыты проводились раньше, я нашел в архивах исследования. При смешении некромагской крови и бессмертника не было никакого эффекта. Это сработало только потому, что…

— Сыворотка на основе ее крови?

Я догадалась быстрее, чем Троица договорил. Старик кивнул и опечалился:

— Представляете, Ева, весь ужас, если бедную девочку сделают живым донором для завода по производству «мнимой смерти»? Во что превратят все ее существование? Какие чудовищные опыты начнут ставить из-за врожденной уникальности? Лучше я сам умру, но никогда не позволю этому случиться.

Троица замолчал, а потом, не скрывая волнения в голосе, попросил:

— Если ваши причины перевесят наши задачи, и вы найдете девушку сами… Не тащите ее к команде на допрос, не пугайте ребенка. Выясните сами — зачем она губит стольких невинных людей? Мы разные, но мы не враги. Живем в том мире, какой есть, и по мере сил стараемся его сдвинуть в лучшую, гуманную сторону. Никто из нас ничего плохого ей не сделает и даже в мыслях не держат, но… ваш Великий Морс, не торопитесь! Обещайте, прошу.

— Обещаю. И буду смотреть по ситуации. А она для вас не просто объект с инвентарным номером, да?

— Не будем об этом сейчас. Готов обсудить то, что вас интересует, но на другую тему. Спрашивайте, пока нет лишних ушей.

— Алент, с которым вы меня заперли, назвал имя Таис — здешняя подруга девочки. Устройте как-нибудь, чтобы я смогла и с ней поговорить.

Старик стряхнул с себя личные чувства, в миг вернув себе строгость и серьезность:

— Я не знал, что она дружила… Таис? Ева, это некромага теперь далеко, только Парис знает где, он эвакуировал.

— Вы хотите сказать, что та подстреленная на юге…

— Да-да, Таис Зольд.

— А история становится все запутанней, господин Троица.

Глава двенадцатая

Царапина не заживала. И пластыря сверху не наклеивала — впервые я добиралась в свою квартирку без оглядки на патрули. В вагоне метро села к окну, подперев щеку пораненной ладонью и на самом деле чувствовала щит, под которым спокойно могла думать и расслабиться.

Людские неприятные запахи отошли на задний план.