Некромагия

Фан так и не запомнил имена других вождей, наемника они не интересовали. Шри протянул кувшин. Репков взял его и с размаху швырнул о землю. Кувшин разбился, потекло вино. Двое остались сидеть, а Шри вскочил, схватив лежащий рядом... Наемник до сих пор затруднялся с определением — как называть эти корявые штуковины, которыми привыкли орудовать лесовики, не то помесь сабли с коротким мечом, не то длинный кинжал?

Юшвар пригнулся, расставив ноги и вытянув руку с оружием. Губа варвара отвисла, он тихо зарычал. Фан не шелохнулся. Маленькие глазки вождя оглядели крепкую широкоплечую фигуру наемника, ладонь, лежащую на рукояти у пояса, тонкий шрам, протянувшийся от щеки до темных волос, глаза — будто отлитые из серебра, холодные и жесткие...

— Ха! — сказал вождь и плюхнулся обратно. — Рожа-со-шрамом веселит Юшвара.

— Мы начинаем сегодня ночью, — сказал Фан, приглядываясь к Рико и отмечая, что хоть тот не пьян. — Больше никакого вина. Это ясно? Увижу, что кто-то напивается, — убью… Я приказал опустошить все меха, оставшиеся на телегах.

— Опустошить... — произнес Юшвар с тревогой. — Что есть «опустошить»? Кошатники теперь пустые?

— Вино вылили на землю! — рявкнул Фан, раздражаясь. Позади зашелестела шкура, он оглянулся — Жило с мечом на изготовку всунулся в шатер, окинул взглядом происходящее и убрался обратно.

— Никакого вина, пока не захватим Норавейник, — уже спокойнее повторил Репков. — Думаете, это будет легко?

Шри беззаботно махнул рукой:

— Коротконогие плохие воины.

— Не такие уж и плохие. И потом...

Фан Репков замолчал. Он не знал точно, какое послание нес тот ворон. Не знал, для чего все это понадобилось чару из Форы. Но догадывался он о многом.

Глава 8

Доктус Савар повернул вентиль. Жидкая манна потекла по изогнутой спиралью металлической трубке, бульканье разнеслось по всему помещению в кормовой части ковчега. Сквозь раскрытый люк в потолке падал тусклый свет. Он озарял Доктуса, доброго мастера Лейфу и двух гноморобов-рабочих, помогавших Савару устанавливать двигатель. Устройство располагалось на станине возле самой кормы — в ней гноморобы прорезали отверстие, сквозь которое наружу тянулась пара длинных рычагов.

Двигатель загудел, внутри завращались шестерни, воздух начал нагреваться. Над горбатым корпусом мигнул и погас блеклый огонь, затем возник вновь, а рядом — еще один, и вскоре разноцветные пятна, быстро разгораясь, заплясали вокруг. От ног Доктуса и гноморобов протянулись тени. Огни дрожали, сливаясь и расходясь, от гудящего устройства шел жар, тени кружились по полу и стенам.

Выходящие из двигателя за корму рычаги сдвинулись, один немного втянулся внутрь, второй выдвинулся, они с шелестом поменялись местами — все быстрее и быстрее. Доктус не видел этого, но знал, что позади ковчега сейчас разворачивается полотнище плотной материи, натянутое на длинном железном каркасе. За основу для него взяли хвост рыбы — вместе с парусами он заставит ковчег двигаться в воздухе. Пока что емкости не были надуты, ковчег стоял прямо на платформе, но чар ощутил, как мелко задрожал, стремясь сорваться с креплений, корпус. Разноцветные пятна света впитались в дерево и растаяли.

Доктус завернул вентиль, двигатель глухо заурчал, рычаги качнулись еще несколько раз, и все стихло.

— Магия создаст подъемную силу, — сказал он доброму мастеру и увидел, что тот хмурится.

— В чем дело, Лейфа?

Гномороб приказал:

–Уйдите.

Когда рабочие, недоуменно переглядываясь, по лестнице вылезли в люк, мастер сухо спросил:

— Где ваш Владыка?

— Где-то наверху, — ответил Доктус, — на палубе. Что с тобой?

Лейфа шагнул к переборке, развернулся, заложив руки за спину, подошел к Савару и встал перед ним, задрав голову.

— Я не хочу, чтобы Гарбуш летел, — отчеканил он. — Мы поругались, впервые за много лет. Он всегда был беспокойным и непослушным, но я терпел это. Юный карла должен сам учиться жизни. Но я не хочу, чтобы он летел с Владыкой ради каких-то темных магических дел! И я требую, чтобы ты запретил Гарбушу лететь.

Меньше всего Доктусу хотелось вмешиваться в родственные дела гноморобов. Он спросил с недоумением:

— Но как же я могу запретить? Ты ведь знаешь, лететь или не лететь — это личное дело каждого карлы. Я лишь попросил вас помочь мне...

— Не лукавь! — оборвал его Лейфа. — Не лукавь хотя бы со мной. Ты скрыл, что сам не полетишь с ними.

— Но как же... — начал аркмастер.

— Да-да, в самом начале ты умолчал об этом, и твое молчание было равносильно лжи! Ты воспользовался любовью Бьёрика к тебе, воспользовался тем, что большинство юных карл испытывают к Бьёрику уважение. Но я не хочу, чтобы мой сын отправлялся...

— Погоди! — Доктус, подняв палец, прислушался.

Сквозь переборки ковчега в помещение проник гул голосов.

— Что там происходит? — аркмастер устремился к лесенке, ведущей наверх.

— Мы не закончили! — прокричал вслед Лейфа. — Не уходи, я еще не все...