Некромагия

Шри Юшвар несся вдоль рва. С воплем он швырнул последний горящий кол. Рядом свистнула стрела, но вождь лишь захохотал — и метнул через ров факел. Он видел мечущиеся над оградой фигуры, слышал плеск и шипение воды. Вокруг Юшвара скакало несколько всадников. Стрела пронзила шею коня под одним из них, скакун захрипел, дернулся в сторону. Вождя с такой силой толкнуло в бок, что он вылетел из седла и упал в ров.

Некоторые всадники не успели свернуть или в горячке боя позабыли сделать это и вылетели на ведущий к воротам настил. Копыта загрохотали по доскам. Тут же сверху раздалась команда, с десяток фигур возникли на фоне льющегося из-за ограды света и сразу исчезли. Одного атакующего топор выбил из седла, ополченец отлетел назад, будто напоролся на невидимую стену. Несущемуся впереди коню обух врезался в морду, животное встало на дыбы, следующий скакун налетел на него. Через миг посреди настила образовалась груда дергающихся тел.

Пешие преодолели примерно две трети расстояния между телегами и Норавейником. Зазвучали команды. Лучники, встав по четыре в ряд, опускались на одно колено, пращники вытаскивали из мешков жбаны. Когда луки с вложенными стрелами поднялись, люди с факелами стали поджигать паклю. К Норавейнику протянулись огненные дуги.

— Я говорил, пращники там ни к чему, — проворчал Рико.

Большинство стрел вонзалось в вершину палисада, некоторые перелетали через нее, а вот жбаны, наоборот, не долетали — с гудением и треском падали в ров.

Шипение испаряющейся воды почти заглушило прочие звуки. Клубы пара окутали палисад. Шри Юшвар, погрузившись до пояса, брел по грязи к берегу, едва переставляя ноги. Он увидел, как прямо на него летит ком огня, присел с головой, а когда вынырнул — вокруг было пламя. Пытаясь стряхнуть пропитанную смолой паклю, вождь рванулся в сторону. Сверху метнули топор, тот с плеском упал рядом. Свистнула стрела, за ней вторая. Юшвар нырнул, гася огонь на плечах и груди, встал на четвереньки, задрав голову над грязью. В мечущемся свете он разглядел перед собой настил и подпирающие его толстые столбы. С настила в ров упала лошадь. Кто-то кричал, кто-то бежал по доскам в обратную сторону. Вождь выпрямился и сделал несколько шагов. Стрела пролетела вскользь, оцарапав плечо. Шри Юшвар, наконец, достиг содрогающегося настила и спрятался под ним, слыша над самой головой крики, ржание и топот ног.

Вдруг он понял, что ров наполняет не просто грязь — возле настила на поверхности плавали огрызки и кости, грязные тряпки, куски сгнившей кожи, щепки. Стоя по пояс в вонючей жиже, но не обращая внимания на смрадный дух — подобный запах сопровождал его всю жизнь, вождь и сам пах не намного лучше, — Юшвар медленно поворотился, пытаясь разглядеть что-нибудь в сумятице света и теней. Он задрал голову, увидел уложенные на столбы продольные бревна. Взгляд скользнул по ряду досок на них — и Шри стал протискиваться между двумя столбами, самыми короткими, торчащими уже не из грязи, а из склона рва со стороны палисада. Там кое-что виднелось над поверхностью жижи.

Возле мастера-воина вскрикнул карла. Горящая стрела пробила его грудь, гномороб полетел с края площадки.

Гунда оглянулся. Большой костер, разожженный еще на закате, пылал вовсю. Его опоясывал круг камней, на двух столбах лежал длинный железный брус и висел котел. В нем клокотало, тяжелый запах распространялся вокруг.

Сейчас это был единственный огонь, который защитники поддерживали — все остальные они пытались гасить. Ни один кол, факел или жбан через палисад не перелетел, зато во двор попало множество стрел. Крыши строений накрывали мокрые шкуры и ткани; стрелы с шипением гасли, но от тех, что вонзались в стены, распространялся огонь. К нему бежали женщины и дети, вооруженные кувшинами, мисками, даже чашками.

Разглядывая то ныряющие во тьму, то озаряемые всполохами огня фигуры, Гунда увидел одну, выше других — она застыла, глядя вверх. На миг глаза мастера-воина и внучки мудрого Драмара встретились. Затем Арна, прижимающая к груди кадушку с водой, чуть кивнула — и побежала к горящему загону. Гунда развернулся к ограде.

Покрытые железом ворота оставались целы. С левой стороны от них, там, где стоял воин, от палисада валил пар, а справа ограда еще горела — по лестницам туда тянулась вереница карл с ведрами. Некоторые по двое несли бадьи с водой. Почти половина мужского населения Норавейника была сейчас на палисаде. Большая часть собралась на участке возле ворот; чем дальше от них, тем карл становилось меньше. Хотя гноморобы стояли по всей окружности, готовые подать сигнал, если нападающие попытаются атаковать в другом месте.

Между сараями и загонами сновали фигуры. Слышался плеск, лязг ведер и крики: карлы доставляли все новые емкости с водой из подземных колодцев.

Из темноты к палисаду одна за другой протягивались гудящие дуги огня. Гноморобы возле Гунды приседали, но мастер-воин не двигался. Стрелы ударяли в палисад, трещали ветки, и карлы с ведрами мчались к тому месту площадки, под которым возникал огонь.