Некромант

— Дело в том, калека, что у люциферитов другие задачи, — продолжил Павлов сквозь зубы. — Я призван от имени Дьявола погружать этот мир в ад. Грешники и бесоголовые должны мне подчиняться. И совсем скоро я построю собственный порядок, но ты, неблагодарный телёнок, этого никогда не увидишь!

Ламбрант ударил Аделарда шипованной перчаткой прямо по его единственному глазу, и тот закричал, беспомощно махая руками. Люциферит отпустил беса и с ухмылкой понаблюдал, как он корчится от новой раны. Борисов схватился ладонями за лицо, залитое кровью, и продолжал болезненно вопить.

— Прощай, неудачник Падерин, — произнёс Павлов и растворился в темноте кладбищенских зарослей.

Он был доволен собой, ведь этот жалкий бес заслуживал смерти. Впрочем, без зрения жить ему оставалось явно не много, учитывая, что ангрилоты обязательно доберутся и до этой части кладбища, когда закончат с отстрелом восставших из могил покойников.

Люциферит вышел на аллею, по которой шастали двое мертвецов, но даже не стал обращать на них своего грозного внимания. Надо было забрать Элину Евгеньевну из временного укрытия, пока до неё не добрались скелеты. На крыше кенотафа он увидел потрёпанного Тронина, который оборонялся от наступающих трупов. Ангрилоты, стрелявшие где-то на заднем фоне, ещё не успели спасти следователя. Поэтому Ламбрант, расправив крылья, присоединился к нему.

— Она внутри! — испуганно заявил Степан Игоревич в разодранной одежде и с кровавыми подтёками на лице. — Пожалуйста, не убивай меня, я всё сделал, как ты просил…

— Не ори, — сухо потребовал люциферит и указал пальцем в сторону центральной аллеи. — Никто тебя здесь не тронет, если будешь вести себя тихо.

— Хорошо, — нервно дыша, произнёс Тронин. — Я дал ей по голове и затолкал внутрь. Она полностью твоя. Только не убивай меня…

Ламбрант улыбнулся и глянул вниз. Под каменной плитой на земле беспомощно лежал Рыков. Ожившие мертвецы подгрызали ему лапы со всех сторон, так что о его спасении не могло быть и речи. То же самое происходило с Нетленкиным, который, невзирая на свою фамилию, стал кормом для покойников. Четыре окровавленных скелета стояли перед входом в кенотаф, словно стражники. Пахучая вода вытекала оттуда. Это означало, что Доминам Комеденти оказалась в собственной же ловушке. Если верить духам, которые успели поделиться секретами во время ритуала с участием Гаврилы, хозяйку флейты достаточно было замуровать. Почему бы не сделать это в столь замечательном склепе? В нём она окажется в комфортных условиях по пояс в тухлой воде, стекающей сюда со всего кладбища. Осталось только запереть главный вход, замуровать лаз и проход с другой стороны, через который Ламбранту удалось вытащить мать.

Едва он подумал об этом, как на крышу полезли окровавленные скелеты. Люциферит вытащил из кармана грушевидный предмет, который тут же заверещал женским голосом. Этот звук сшиб бородатую статую и снёс сразу двух прислужников Доминам Комеденти. Они рассыпались на плите, под которой валялся обгрызанный Рыков. Двое других столкнули Тронина, и тот с воплем рухнул на другую сторону от кенотафа, в яму, в которой светлела каменная труба. Павлову же достаточно было протянуть к ним адамову голову, которую он стащил у казнённой троицы бандитов. Этот колдовской овощ действовал на них разрушительно. Остановить их таким образом навсегда не получилось бы, но несколько минут у него в запасе всё же имелось.

Ламбрант спрыгнул на землю и нажал на деревянный рычаг в каменной стене. Мокрая плита из порога мигом поднялась. Следом Павлов растолкал остатки покойников, схватил плиту, придавившую его питомца, и пристроил её к отверстию лаза. Весила она достаточно, чтобы Доминам Комеденти не смогла сама вытолкать эту конструкцию изнутри. Проход в соседний склеп достаточно было просто закрыть решётками, чтобы любой, кто попытается выбраться оттуда, не смог сдвинуть ржавые створки.

Теперь дело оставалось за малым — собрать кости от четверых прислужников художницы и закопать их в любой детской могиле. Однако как только люциферит разогнулся, на аллее возникла худосощная фигура Жени. Капюшон её намокшей хламиды был порван, а у рта она уже держала флейту. Видимо, девушка успела очнуться и выбраться из кенотафа ещё до того, как Ламбрант проделал всю эту ненужную работу. Он не успел даже возмутиться, как звуковая волна накрыла его с копыт до рогов. С Павлова слетела одежда и кожа, а адамова голова рассыпалась, словно песчаный кулич. Лишь чёрный скелет остался стоять перед склепами, словно демонический памятник.

— Вот сволочь, — проскрежетал он и рухнул.

Дольсон опустила флейту и самодовольно посмотрела на своё достижение. Однако следом автоматная очередь сбила её с ног. Двое ангрилотов продолжали палить, пока девушка не слегла на аллею без движений.

— Николс, это люциферит? — спросил один у другого.

— Кажись, да, — отозвался второй.

— Тогда не будем медлить…