Некромант

— Вот вся беда в том, Гаврюша, что ты невнимателен к окружающим, — подметил люциферит, повертев пальцем перед носом своего пленника. — Не знаешь, как зовут соседку по лестничной площадке, не смотришь на сокурсника, на продавца в магазине. Любуешься только собой и своим телом. Это гордыня, Гаврюша, смертный грех…

— И чё? — ничуть не смутившись, выпалил он.

— Нет-нет, это прекрасно! — воскликнул Ламбрант, взмахнув руками. — Мне глубоко симпатичны такие люди, как ты. О, ты просто кладезь грехов! Бесы бы отдали за твою душу дорого.

— Каких грехов? Алё, у тебя шиза покатилась!

Павлов схватил стул, к которому был привязан Нетленкин, и потащил к пентаграмме, начерченной красным мелом на полу. Своего пленника он поставил в самый центр, отчего тот немного запаниковал.

— Чё ты творишь-то ваще?! — негодовал парень, вертя головой в попытке рассмотреть непонятные знаки под собой. — Какого хрена происходит!

— Вот смотри, Гаврюша, мне срочно надо провести один ритуал, — принялся объяснять Ламбрант. — Я тут прочитал в одной замечательной книжке, что это очень сложный обряд. Ах, я и так их ненавижу, но чего не сделаешь, чтобы спасти собственную жизнь… — Он обошёл пленника и взял с ближайшей полки старенький томик в тёмной кожаной обложке. — Например, вот это мне пришлось украсть у священника, переодевшись в женское платье и устроив на кулинарном конкурсе настоящий цирк с участием крыс.

Гаврила недоверчиво уставился на книгу в руках Павлова.

— Здесь написано про то, как оживлять мёртвых и как вызывать духов, — продолжал люциферит. — Такой литературы, безусловно, сейчас навалом, но эта вот книженция 16-го века, написана известным бесом Франциском Заструсом и крайне познавательна. Представляешь, она находилась в руках тупого православного святоши из одного местного прихода. Разве можно подобное читать попу?

— Чё ты несёшь вот, а?! — откровенно недоумевал Нетленкин с омерзением на лице.

— Впрочем, теперь она моя, — усмехнулся Ламбрант, открыв томик. — И вот здесь написано, что вода усопших крайне эффективна в получении информации. Если напоить ею отъявленного грешника, то через него мёртвые могут сообщить ценные вещи. В некромантии такое тело называется эксплоратор. Вот только непонятно, что считать водой усопших и какого именно грешника надо использовать в качестве эксплоратора.

Павлов отложил книгу на столик, на котором стояла пластиковая бутылка с мутной жидкостью.

— Я наивно полагал, что сойдёт обычная водичка с кладбища, — говорил он изумлённому парню. — И поил ею то пьянчуг, то убийц, и даже сам пробовал. Редкостная бяка, знаешь ли. Вот только особых результатов мне получить не удалось.

— Ну и я-то тут причём? — недовольно спросил Гаврила.

— А вот мне под руку подвернулся весьма кстати Дендрус, тот ещё дефицит для нашей полосы. Правда, он оказался совсем мелким, не умел говорить ни на каком языке, совсем как младенец. Но я его поразвлёк вот вечерком в универе, и он дал весьма существенную подсказку.

— Чё, меня связать и пургу нести? — выдохнул стриптизёр.

— В том числе, — кивнул Ламбрант. — Это некромантия хоть низшего порядка, всего-то третья степень, но крайне сложная для меня. Здесь важно всё — от ингредиентов до обстановки. И вот, я уверен, сейчас мне удалось подобрать идеальное сочетание.

Нетленкин фыркнул, мотая головой. Ему всё происходящее казалось одним сплошным помешательством.

— Ты идеальный эксплоратор, — похвалил его Павлов. — В тебе хорошо сочетаются основные смертные грехи.

— Какие? — усмехнулся парень.

— Ну, ты горделив, это мы уже определили, — промолвил Ламбрант, загнув один палец. — Ты чревоугодник, потому что любишь вкусно и много поесть, а потом устраиваешь себе рвотные развлечения.

От того, что рогатый парень знает о такой пикантной подробности, Гаврила удивился, нахмурив брови.

— Ты завистлив, — продолжал загибать пальцы люциферит, стоя перед ним с бутылкой. — Достаточно посмотреть, как ты ведёшь себя по отношению к окружающим, которые хотя бы малость красивее или умнее тебя. Ты похотлив, вон сколько развлечений у тебя в «Гнезде разврата», даже детей не жалеешь. И ты алчен, приторговывая порнушкой для педофилов собственного изготовления.

— Ты чё, следил за мной? — напрягся стриптизёр.

— В какой-то степени… Ах, да, ты же ещё постоянно пребываешь в гневе, это тоже хорошее для меня качество.

Ламбрант показал ему шесть пальцев по количеству насчитанных грехов.

— В общем, такого идеального эксплоратора найти достаточно сложно, — заключил он, тряся бутылку с мутью на дне. — А здесь у нас другой ингредиент для моего некромантического ритуала. Это вода с покойника, вернее даже с четырёх… Хотя нет, всё же с трёх, ведь один стал бесом… Ну его тоже можно считать как бы трупом, неделю-то он пролежал в этой жидкости…

Нетленкин с тревогой посмотрел на ёмкость, а затем на кривляющегося Павлова.