Некромант. Чужая война (СИ)

Внимательно наблюдая за лицом своего ученика, магистр не заметил на нем ни капли неудовольствия таким поручением. Казалось, даже наоборот, Мариотт был счастлив хоть ненадолго покинуть своих путников и побыть вдали от всего этого ужаса, который сопровождал последние дни их компанию. Он мгновенно кивнул, пробормотав «да, учитель» и бросился собирать фляжки.

До речки Мариотт добирался довольно долго. В действительности, она оказалась довольно далеко, и кто-нибудь не местный давно бы уже заблудился, но маг водной стихии мог почувствовать воду за сотни лиг.

Радость, с которой он воспринял предложение Зенона, объяснялась довольно просто. Мариотт, долгое время находившемуся в практически тепличных условиях, жизненно необходимо было время, чтобы побыть одному и разобраться в себе. Поэтому именно сейчас, вышагивая по еле заметной тропинке, он был полностью погружен в себя, в свои размышления. «Они совсем сошли с ума! — билась в его сознании мысль. — Этот спесивый капитан, наш мудрый до тошноты магистр — они же не понимают, что нас ждет дальше! О, благословенный Митра, еще маленько и наследник превратиться в монстра. Он же нас всех сожрет, не оставив и косточек!».

Лишь когда показалась небольшая речушка, протекавшая в глубоком укрытом со всех сторон деревьями русле, Мариотту стало чуть-чуть легче. Вода, ставшая его родной стихией с самых первых дней в магической школе, всегда действовала на него успокоительно; подействовала она и сейчас. Маг сел на берег и опустил ноги в протекающую воду. Глаза внимательно следили за проплывающими мимо ветками и листками, за пошмыгавшими мимо крошечными рыбешками. Незаметно для себя он все глубже и глубже погружался в мягкую магию воды, которая осторожно, словно любящая мать, окутывала его своими сетями.

Маг уже давно выпустил из рук свои пожитки и сейчас медленно сползал в воду по скользкой глине. Речка ласково принимала в свои прохладные воды разгоряченное долгой ходьбой тело: вот исчезли из виду колени, за ними последовал широкий пояс с небольшим кинжалом, потом тело погрузилось в воду по грудь и, наконец, на поверхности осталась лишь голова.

Такая мягкая и ненавязчивая магия, которая скрытно и исподволь поглощала мага, всегда являлась отличительной водяной стихии. Учителя и преподаватели магических школ и академий всякий раз предупреждали тех юнцов, которые избрали себе эту стихию для специализации, о ее опасности и противоречивости. Считалось, что стихию воды нельзя было выбрать просто по своей прихоти, так как она просто сама не примет такого начинающего мага. Если огонь или воздух, можно было покорить напористостью и даже жестокостью, то вода оставалась уделом угрюмых одиночек, склонных к мечтательным прогулкам вдали от суеты.

Мариотт был именно тем самым угрюмым одиночкой, который никогда не любил пышных компаний и застолий. Для него всегда самым излюбленным занятием оставалось копание в пыльных манускриптах королевской библиотеки или любование за неспешным течением могучего Ориона, крупнейшей реки Китонского королевства.

Течение осторожно подхватило невесомое тело и попыталось его унести. Голова исчезла под водой. Вдруг, место, где исчез Мариот, забурлило: огромные пузыри поднимались с глубины и с шумом лопались на воздухе, странное зеленоватое свечение осветило всплывающий из воды темный силуэт. Мага, словно мощным взрывом, подняло вверх и со страшной силой выбросило на берег.

Оглушенный и растерянный он пытался приподняться, но его ноги скользили на мокрой земле. Наконец, Мариотт оставил бесплодные попытки встать и на четвереньках отполз от берег подальше, вглубь леса.

— Что это такое? — с ужасом пробормотал он, обращая внимание на свой плащ. — Что?

Почти напротив сердца разгоралось непонятное зеленоватое свечение. С каждой секундой оно становилось все сильнее и сильнее. Казалось, еще немного и странный свет прожжет плащ насквозь. Однако, никакого жара Мариотт не чувствовал. Единственное, что он испытывал в этот момент, был животный страх. Маг лихорадочным движением сбросил с себя плащ и с еще большим ужасом обнаружил, что свет исходил не из плаща, а из потайного кармана на его платье.

— А-а-а-а-а! — заверещал он, следом за плащом сдергивая и свой кафтан. — Прочь, прочь!

Свечение прекратилось, едва он избавился от своей верхней одежды. Она бесформенной грудой валялась у самого берега, и ничего ужасного с ней не происходило. Вдруг, Мариот подозрительно огляделся по сторонам, как будто кто-то следил за ним и ожидал удобного момента, чтобы напасть. Потом он также на четвереньках, даже не пытаясь встать на ноги, подполз к своей одежде и стал осторожно искать что-то в кармане.

— Вот он! — с восторгом сжимал он небольшой перстень, искрившийся в лучах солнца. — Как же ты чудесна слеза Дракона!

Прозрачный каплевидный камень на перстне продолжал слегка светиться и мощными толчками отдавать свою силу новому хозяину.

Глава 34

Молоденькая учительница, поправив белоснежную блузку, торжественно произнесла: