Некромант и такса

Стихийные ведьмы сами по себе слабоваты, дарования имеют хаотичные, без особой принадлежности, они могут почти все, но понемногу. Четко определенный дар среди них редкость. Среди женщин колдовское дарование встречается чаще, хотя и выражено слабее. Случай, когда женщина оказалась сильной колдуньей, принятой в цеховое братство, мне известен всего один. Зато в некоторых местностях знахарок, гадалок, ворожей, заклинательниц – все подряд. Кто-то, разумеется посильнее, кто-то на подхвате. Но, сойдясь в круг и объединив силы, ведьмы способны противостоять любому умелому колдуну. Без необходимости с ковеном лучше не задираться. Я и не буду. Пока они льют воду на мою мельницу. Их ночными стараниями я взял у не спавшего всю ночь, взлохмаченного и плохо отмытого бургомистра разрешение пойти в замок.

Каждый лишний день, проведенный мной в Бромме, добавляет здешним мошенникам дрожи в руках и коленях. Может, показалось, но утром, после церковной службы, мне хотели дать взятку, лишь бы я уехал из Броммы. Спросили, чего мне не хватает, чтобы я вернулся в Аннидор. Понимать это можно в разных смыслах. Скажи я "денег", думаю, мне дали бы денег, лишь бы избавиться.

Городские власти в идиотском положении из-за разрытого кладбища. Как магистрат дожил до того, что его позорят призраки, я не знаю, но в Бромме без некроманта было нельзя, и с некромантом невозможно.

Я сказал им, что с удовольствием уеду. Но прежде хочу посетить замок.

Бургомистра косило так и эдак, руки не слушались, когда он подписывал пропуск. Но над душой у него стоял господин полицмейстер и тыкал бургомистра кулаком в спину, когда думал, что я не замечаю. Сегодня они оба не спят с утра и не отдыхают, несмотря на воскресенье. Не потому, что рано встали, а потому, что не ложились.

Не похоже, впрочем, что из-за моих открытий контрабанда сникла. Исправно доставлены беррийские газеты. Опять другие. Каждый раз новые. Они по-прежнему безобразны, но есть кое-какие новости. По ту сторону гор, на том же отдалении от границы, что и Бромма, расположен беррийский городок Кальбар. Победное Шествие Машины, торжественно идущее из города в город по всей стране, прибудет туда через три дня. И списки, списки, списки. Приговорены к встрече с Машиной. Клянутся делу Революционной Машины. Отрекаются от старых взглядов и верований, присягнув Свободе и Машине.

Майор и Фальк должны взглянуть на эту Машину. Майор с военной точки зрения, если вдруг это оружие, колдун – с колдовской. Оценить, насколько она может быть опасна, разобраться, как устроена и что из себя представляет, определить, как с нею можно бороться.

Что касается меня, то я, наверное, начитался белиберды беррийских газетчиков, потому что мне кажется – я чувствую чужую мрачную силу по ту сторону гор. Слышу скрип телег, везущих тяжелую станину, помост и революционные декорации, различаю низкое ржание и грузную поступь тяжеловозов, шелест голосов, негромко отдающих команды, чувствую уверенность палачей, которых не могут ослушаться, потому что их слово всегда последнее. Слышу звон цепей и тяжкие стоны тех, кто прикован к позорному возу, чувствую запах крови, сопровождающий эту мрачную процессию. В Кальбар шагает смерть.

Некромант становится сильнее, когда смерти вокруг много, воздух и воды отравлены, кровь льется рекой. Так было со мной во время мора в Аннидоре. Я увидел смерть и понял смерть. Теперь Кальбар зовет меня. Дар хочет вырасти, хочет колдовать, Машина способна дать мне эту возможность. Фальк не некромант, ему не понять, что я чувствую, когда читаю в газетах про казни. Машина зовет меня, а не Фалька. Вся непонятная мистика с совпадениями, числами, именами не могла быть просто так. Равновесие к чему-то меня подводит.

Я не горжусь. Я – человек, хитро поставленный судьбой в странное положение. Я согласен. Решился. Поеду. Выбора у меня не остается.

Вот только левый башмак разорван, сундук стучит задней левой ножкой и не отдает сапоги, а дохлый кот ушел по кошкам и орал под утро на соседней крыше; его голос я ни с кем не перепутаю. Кошки подпевали. Кого он наплодит с лошадиными-то силами?..

Глава 13

Я, грешным делом, боюсь таких деревенских барышень, что по три года ноги и шею не моют. Посмотрев первую, я не ждал ничего хорошего от обещанных племянниц. Но вечерняя гостья меня удивила. Миновав вторую кандидатуру, вдова перешла сразу к третьей, хотя и понимала безнадежность затеи. В гостиную я успел только на кофе. Однако последнюю неполную чашку со дня кофейника мадмуазель Леопольдина с улыбкой забрала у меня из рук, укоризненно покачав головой, а вдова вздохнула и развела руками. Капнула приворотного зелья, когда наливала, а я бы не заметил, если б не сама племянница.