Некромант, который попал

Яромира не захохотала от формулировки и выпученных глаз лишь благодаря профессиональному самообладанию. Состроила покер фейс. Выдержала паузу. А после усмехнулась фирменной улыбкой и произнесла:

– В выборе между отбитыми коленями и прекрасным зрелищем я остановилась на последнем. В конце концов, не каждый день видишь такой неординарный образчик!

Молчание. Ягнят. Один Велириант разрывается между смехом и желанием остановить нахалку. В результате только эмаль на зубах потер, ибо скрипел ими так, что всем было слышно. Даже актеру в его пафосном обмундировании.

– Ты кого здесь образиной назвала? – взрычал император.

– Не образиной, а образчиком, – назидательным учительским тоном повторила Яра. – Я просто восхитилась вашей мужественностью, скульптурой тела, упрямым подбородком. – С каждым словом голос понижался, а интонации становились все интимнее и интимнее. Блудница же, надо отыгрывать роль. – Горящим взглядом, могучими бицепсами, непревзойденными трицепсами и просто фантастическим ягодицепсом!

Во время своего страстного монолога она постепенно приближалась к императору, понимавшему из ее лексикона в лучшем случае половину. Некромант, знакомый со специфическими терминами в силу совместных тренировок, еле сдерживался от того, чтобы не вскочить и вновь не отшлепать негодницу по вышеупомянутому ягодицепсу. Но он сидел и, пользуясь шоковым состоянием императора, глазел на мизансцену. Остальные участники не отставали от него.

– Твои речи путаны и распутны, – выдал наконец актер.

– Мои мысли скачут, ибо не могут сконцентрироваться на чем-то одном, – парировала Яромира. – Как же определиться, что краше: лицо или фигура? Они так манят, я ничего не могу с собой поделать.

На последних словах она вытянула перед собой руки и пошла, изображая крайнюю степень завороженности, граничащую с идиотизмом.

– Прекрасно! – решил сменить тактику опешивший мужчина. Еще чуть-чуть, и руки странной девицы дотронутся до него, чего он категорически не хотел, ибо отвратная внешность никуда не делась. – Жду тебя в своей опочивальне сегодня ночью. А теперь ступай к остальным и не мешай мне работать.

К концу повелительную речь слегка подпортили просительные интонации, невольно вырвавшиеся у Хаббарда. Привык, знаете ли, что женщины ведут себя скромно, в данной роли еще и зажато, хотя порой всякое случалось… но так напористо – никогда.

Яромира чинно поклонилась, отошла в сторонку и нахально уселась на какой-то реквизит. Судя по всему, сидячие места в данной локации не предусмотрены – всем было положено внимать своему монарху стоя. Хотя, если внимательно приглядеться к трону, актер вряд ли особо наслаждался от сидения на нем. Ежели только у него не железный зад. Свой она довольно умостила, как выяснилось после беглого осмотра, на этажерке, убрав на пол стоявший там кристалл. За что он отвечал – неизвестно, но думается, что и с пола сможет выполнить возложенные на него функции.

Как и следовало ожидать, актер сидел на троне в явно неудобной позе, но, судя по всему, так ему было максимально небольно. Все же кости – сомнительный материал для изготовления мебели. Тем не менее Хаббард профессионально принялся вещать своим подданным о том, насколько им повезло, что у них в императорах такой славный парень, как он.

– Как вы все помните, еще недавно страна была поглощена кровопролитными битвами, и лишь своевременные меры, жестокие, но справедливые, смогли остановить эту бойню, – пафосно произносил он то ли предвыборную речь (хотя тут, вроде, монархия), то ли краткое содержание предыдущих частей. – И сейчас нельзя ослаблять узду, только тотальный контроль не даст скатиться сомневающимся в откровенную оппозицию. Итак, верные мои соратники, я жду от вас действий, которые докажут мне, что вы не зря удостоились чести находиться рядом с моим троном!

Заинтригованная Яромира заглянула в текст роли, ибо не совсем понимала, что задумали авторы перформанса. Все оказалось достаточно банальным: клятва верности, высказывание идей, как прижучить вольнодумцев, выяснить, у кого сколько воинов и артефактов в закромах. Странно. Подозрительно даже.

Разумеется, среди подобострастных речей скрывалось немало лжи, но кто именно был заговорщиком, оставалось неизвестным, ибо инструкции выдавались в порядке живой очереди, на каждое сословие – своя. В некоторых ролях стояло примечание о том, что данный «счастливчик» принадлежит к тайной повстанческой ложе, ниже прописаны явки-пароли и строгий наказ не вскрываться и доигрывать роль до конца. Всего таких предателей набралось по несколько штук от каждой прослойки разыгрываемого общества. Их встречи проходили тайно, без зрителей, чтобы прочим было интереснее вычислять.