Некромант на Великой Войне

Под мысли о том что я мог бы сотворить имея полный набор инструментов или расходных материалов, быстро обработал рану на голове и замотал бинтом.

Избавившись от боли и частично страха передо мной, капитан ожил прямо на глазах.

— Простите не помню вас по имени.

«Если сравнивать наш последний разговор, явно добавилось уважения».

Мелькнула ироничная мысль.

Немного робко начал разговор мой пока что слуга, а в ближайшем будущем раб. Укоризненно покачав головой, представился.

— Петров Василий Иванович. Боец красной армии.

Последнее добавил с нескрываемой иронией.

— А вы в самом деле колдун?

Нескрываясь поморщился.

— Степан Аркадьевич, я некромант, а колдун это деревенский фокусник.

— Прошу прощения, если задел вас. Но в чём разница?

Тяжело вздохнув, терпеливо объяснил.

— Что бы вам было понятнее, проведу аналогию. Маг и колдун, это все равно, что командир артиллерийского полка и заряжающий. Маг всегда на порядки сильнее, больше знает и вообще более разносторонне образован.

— Значит маг и некромант, одно и тоже.

— Маг это общее название владеющих силой. А некромант это специализация. Как в армии, кто-то танкист, а кто-то артиллерист, так и у магов.

— Значит ваша специальность оживлять мертвых?

— Я не оживляю мёртвых, я поднимаю немертвых.

Судя по глупому выражению на лице капитана, разницу между мёртвыми и немёртвыми он не уловил.

«Боги! Стоило попадать в другой мир, чтобы столкнуться всё стой же тупостью, которую мне с завидной регулярностью демонстрировали студенты».

Пришлось прочитать капитану получасовую лекцию, о разнице между мертвыми, немертвыми и живыми мертвецами, были кстати, и такие, а так же о том, чем на самом деле занимается некромант. Кажется капитан проникся и молчал до самого обеда и только когда Сержант, нёсший Ведерникова на спине, акуратно его сгрузил на землю, задал ещё один вопрос.

— А где этому учат?

— Сомневаюсь, что на Земле вообще есть маги кроме меня.

— Так вы инопланетянин⁈

— Можно сказать и так.

После плотного перекуса, капитан взялся меня прощупывать на чьей я стороне. Начал издалека.

— А как вы относитесь к партии?

Много времени понять куда клонит Степан Аркадьевич мне не потребовалось.

Усмехнувшись, сразу ответил на все незаданные вопросы.

— Мне плевать на политический строй страны, главное чтобы он мне не мешал.

Капитан помрачнел, погрузившись в угрюмое молчание.

— Фашизм это бесчеловечный режим.

Начал было Ведерников моё просвещение.

— Степан Аркадьевич, я понимаю ваше стремление перетянуть меня на сторону советского союза, но вы должны понимать, что лично у вас теперь одна сторона и это я. По сути вы мой раб, нравится вам то или нет.

Лицо капитан побагровело и он даже открыл рот, что бы сказать что-то глупое и героическое. Поймав его взгляд, я заставил мужчину на несколько мгновений «зависнуть» с открытым ртом, после чего по «линии взгляда» адресно влил в его организм микродозу некроэнергии, после чего сердце молодого и крепкого мужчины, пропустило несколько ударов, а он сам побледнел до легкой синевы и почти пол минуты пытался протолкнуть воздух в легкие.

Дальнейший путь проходил в угрюмом молчании и только когда мы остановились на ночную стоянку, мужчина мрачно спросил.

— Что вы собираетесь со мной делать.

Удивлённо взглянув на капитана, ответил.

— Разве мы не решили это вопрос?

Злой и упрямый взгляд Степана Аркадьевича продолжал сверлить мне переносицу.

«Ничему-то его жизнь не учит. Опять смотрит в глаза чародею».

— Если вам нужна конкретика, то вот она. Вы всё равно будете мне служить хотите вы того или нет. Разница только в том, будете ли вы при этом живы.

По упрямо сжатым челюстям капитана и поверхностным мыслям, я понял, что он твёрдо решил, что едва мы выйдем к своим, он сразу же доложит обо мне командованию.

Обычный человек, что имеет глупость постоянно заглядывает в глаза опытному магу, буквально своими руками приоткрывает для него дверцу, к своим поверхностным мыслям.

«Глупец».

До полуночи, пока капитан делал вид, что спит, наблюдая за мной исподтишка, я разрабатывал «Печать молчания», вообще-то это довольно широко известное заклинание, но из за своей нынешней слабости мне его было не потянуть по резерву, поэтому пришлось его перекладывать на ритуал. А это сотни глифов и довольно сложная геометрия печати.

Утром мы ни куда не пошли, так как я с помощью Сержанта, стал перерисовывать из блокнота на землю придуманный ритуал печати. Капитан был по прежнему мрачен и не разговорчив.

Закончили только к обеду, влажная земля была не лучшим «холстом» для тонких печатей, а низший немертвый, помощником.

— Степан Аркадьевич, идите сюда.

Интуиция подсказала опытному солдату, что ничего хорошего его в сложном геометрическом рисунке не ждёт, но раненый и без оружия он не мог сопротивляться умертвию, что в несколько раз был сильнее обычного человека.

Через минуту несколько капель крови капитана упали на печать, а мой резерв ухнул, словно в бездну, заставив меня пережидать легкую тошноту и головокружение.

«Ничего».

Утешил я сам себя.

«Для расширения источника это даже полезно».

Убедившись, что «Печать» легла правильно, улыбнулся.