Некромант на Великой Войне

Опытным глазом капитан заметил, что все вооружены, а судя по часовому, дисциплина в лагере поддерживается, так же заметил, что с продуктами всё плохо, и скорее всего бойцы голодают уже третьи сутки.

В этот момент один из бойцов со сдавленным стоном поднялся с лежанки и капитан узнал старшину Холобудько.

«Ранен! Кажется в руку и плечо».

Тяжело вздохнув, Ведерников перестал играть сам с собой в поддавки и вышел на поляну, бойцы у костра повскакивали хватаясь за оружие, но мгновенно замерли под дулами трёх немецких ПП.

— Степан Аркадьевич!

Выкрикнул старшина мгновенно узнав своего командира не смотря на отсутствие правого глаза и ожог на треть лица.

— Смирно!

Выкрикнул Холобудько, вбитые рефлексы возобладали над разумом и бойцы вытянулись по стойке смирно.

— Вольно.

Капитан по привычке махнул правой рукой, чем и привлек к ней внимание. Судя по расширившимся глазам солдат, выделялась она более чем сильно.

— Степан Аркадьевич, что с вашей рукой?

Пробормотал старшина, не в силах оторвать от неё глаз, словно загипнотизированный следя за пальцами, которые капитан неосознанно то сжимал в кулак, то разжимал.

— Я же сам видел, как вам вам руку оторвало⁈

— Пересадили.

Резче чем хотел, ответил капитан, несмотря на то, что он смирился со своей новой конечностью, разговоры о ней ему по прежнему были неприятны.

Дальнейший разговор дался капитану тяжело, было очень не просто объяснить бойцам, почему он их бросает.

Передав старшине вешьмешок набитый продуктами и такой же с патронами, Ведерников приказал группе скрытно следовать на юго-восток, так как именно в этом направлении некромант планировал прорыв, всячески избегая столкновений.

— Взять с собой не могу выполняю особый приказ командования.

— Позже ещё продуктов принесу.

— А как это?

Сморщившись от боли в ранах тихо спросил старшина, коснувшись ручищи, капитана.

Тот ещё раз вздохнул и опять неосознанно сжал руку в кулак. Старшина вздрогнул и с трудом подавил желание отодвинуться.

— Секретные разработки.

— А чо, нормальную не пришили?

— Что было то и пришли!

Раздражённо ответил Степан Аркадьевич.

— Ладно старшина, давай прощаться, через сутки-двое увидимся.

Весь обратный путь капитан думал, что бы было если бы он, всё-таки взял бойцов с собой.

«Убил бы их колдун или нет, все таки до сих пор он не трогал наших».

С раздумий о окруженцах, мысли Ведерникова перескочили на себя.

«Что он сделает со мной, если узнает, что я помог окруженцам».

Старшина Богдан Холобудько.

Старшина еще долго смотрел в стену тёмного леса, вслед ушедшему капитану и его молчаливых бойцов.

"Ещё мой батька говорил, что кулак у меня по более головы, будет. Но дураком то, я точно никогда не был, как никак гражданскую пережил, да до старшины дослужился, а тут понимать надо. Вот и на слова капитана Ведерникова я не купился. Виданое ли дело, что бы человеку пришили чужую руку, а она уже через день-два его как родная слушалась. Но не это больше всего меня поращилр в новой руке капитана. Как не скрывал Ведерников, но я все же разглядел золотую проволоку, что выступала из под кожи на предплечье капитана.

Ожог на лице тоже ложился в туже копилку странностей, уж очень старым он выглядел, это при том, что я своими глазами видел как он его получил два дня назад".

Холобудько воровато оглянувшись украдкой перекрестился. Его чутьё, ни раз выручавшее его в самых тяжёлых ситуациях громко сигнализировало ему о грядущих неприятностях.

А от казалось бы знакомого капитана разило, какой-то чертовщиной, особенно пугали бойцы, что пришли вместе с ними. Было в них, что то неуловимо жуткое.

«Приказ у него! А кто ему приказ-то отдал, когда он из всей дивизии теперь самый старший командир».

Сплюнув себе под ноги старшина развернулся и пошёл делить принесённые продукты.

Первым делом вытянул жизненную энергию из одного из пленных, оставив её в специальной печати, что преобразовывала ее в некроэнергию, пусть и с значительными потерями. По плану она пригодится мне в дальнейшем когда буду напитывать её управляющий посох. Сейчас же я активировав самую сложную печать состоящую из нескольких разнолучевых звёзд, вложенных друга в друга, внимательно наблюдал как тело безымянного пленного, сотрясает мелкая дрожь агонии. Полноценно двигается и кричать он не мог скованный печатью. Через несколько минут когда печать Изменения полностью развернулась в теле жертвы, я без звучно шепнул слово-активатор, хотя сам по себе звук здесь был излишен, важно было только капля маны с вложенным ключом. В тоже мгновение плоть словно расплавленная пластмасса стала стекать с тела, обнажая рёбра, еще через мгновение грудная клетка разошлась в стороны. На несколько томительно долгих минут всё замерло, пока с тихим влажным звуком, ребра стали отваливаться от позвоночника.

Утерев струящийся полбу пот, перешёл к следующей стадии ритуала. На этот раз пришла очередь черепа, что постигла даже участь, что и все тело, но гораздо быстрее, так как плоти, на нем было на много меньше. Лицо и кожа с волосами стекла с черепа за считанные секунды, оставив после себя розоватый скалящийся весёлой улыбкой череп.