Некромант. Новелла о непутёвой ученице

Я улыбнулся и легонько провёл пальцами по её густым рыжим волосам. Да, я некромант, воле которого подвластны сотни и сотни трупов, но никто не может ценить жизнь больше, чем те, кто ежесекундно ходит рука об руку со смертью. Жизнь бесценна.

Но этой жизни нужен отпуск…

Глава 3. Порт и нежить

Высокий широкоплечий мертвец молча сделал шаг влево и поднял большой квадратный щит, в который со стуком воткнулась сначала одна стрела, а потом другая. Я посмотрел на блеснувшие в обитом кожей буйвола дереве наконечники стрел, а потом перевёл взгляд на густые заросли ивы и осины, откуда по нам стреляли северные егеря. Они делали это регулярно, заставляя всегда быть настороже.

Тёплый ветер с лёгким шелестом шевелил зелёную листву, а по тонким веткам прыгали встревоженные птахи. Самих же егерей не было видно, впрочем, как и всегда. И стреляли они не из луков, а из лёгких арбалетов. С такими можно подползти незаметно почти на сотню шагов.

— Я разберусь, — пробасил Ярлис.

Мой напарник легонько пошевелил закованной в воронёную сталь рукой, и шесть серых мохнатых волкодавов молча сорвались с места. Псы тоже были мёртвыми, потому не боялись копий, палиц и стрел, а к звериному чутью добавилась неутомимость нежити.

Я кивнул и повернулся к реке, где полсотни мертвецов с деревянными масками на лицах строили мост. Все они находились в моём ведении. Все они были моими марионетками, и те, что забивали толстые колья в сырой берег, и те, что стучали топорами по брёвнам, и те, что натягивали канаты. Речка неширокая, всего на три десятка шагов, но глубокая и с илистым дном. И если пеший легион перейдёт её по пояс в мутной и тёплой воде, то обоз придётся перегружать, а это риск намочить хлеб, солонину и палатки. Строить лодки и перетаскивать всё ими — лишняя трата времени. А терять время нельзя, ибо сердце войны не солдаты, не оружие, а хорошо спланированная транспортная сеть. И потому нужен мост для регулярного пользования.

Я смотрел на нежить, заколачивающую сваю по пояс в тине и ряске, а эхо молотов далеко разносилось над водой.

— Тагира, сыграй, — произнёс я, — что-то нехорошо мне.

Закованная в такую же броню, что и я, девушка сняла шлем с яркобелым воланом из конских волос и кожаные перчатки, а потом достала из-за пазухи флейту и приложила к губам. К стуку молотов, визгу пилы и шуму листвы добавилась быстрая мелодия марша жизни. Пальцы девушки ловко бегали по отверстиям, рождая совсем другие образы, нежели война. Лишь когда издали донеслись протяжные крики разрываемых псами людей, она сбилась и опустила флейту.

— Играй, Тагира.

Но девушка вместо того, чтоб снова приложиться к своему инструменту, встала на свежеошкуренное бревно и начала на нём прыгать и громко кричать.

— Вставай! Уже утро!

— Тагира?

Девушка со всего маха бухнулась на колени и тряхнула меня за плечо.

— А кто такая Тагира? — разгоняя утренний сон, громко спросила племянница.

Я со стоном открыл глаза, увидев перед собой лицо Миры. Она сидела на коленях возле моей подушки и тормошила меня за плечо.

— О, боги, — пролепетал я, облизав губы, — позвольте мне умереть прямо сейчас.

— Не позволю, — весело ответила Мираель, вскакивая на ноги.

Она была одета во всё ту же тёмно-красную тунику с широкими чёрными лентами.

— Ты хоть сандалии сняла, прежде чем на кровать заскакивать? — пробубнил я, понимая, что поспать больше не получится.

А корабль когда отплывает? — вместо ответа звонко спросила Мира.

— Завтра утром. Сенатор Марут Ханрец у нас в городе останавливался по пути в столицу. Мы с ним до Митаки доплывём. Через месяц обратно. Там корабли чуть ли не каждые три дня ходят.

— Зелень зелёная, — бросила Мира молодёжное словечко, а потом снова спросила. — А кто такая Тагира?

— Один из моих маяков-якорей. Мы с ней всю первую войну прошли.

— Зелень. А что с ней случилось? Погибла?

— Замуж с ней случился. Я ей вольную дал и рекомендательные письма в придачу, — ответил я, потянувшись к небольшому серебряному кувшину с чистой водой.

Чары на нем делали воду всегда холодной.

— Так ты год без маяка?

— У меня было потом два маяка-музыканта, оба парни, но никто из них не продержался. Первый уволился, не выдержав постоянного присутствия мертвецов. Второй попал под обвал штольни. Когда его нашли, то это желе даже в качестве карьерной нежити нельзя было использовать, не то что как маяк.

— Ух ты. Ну, теперь у тебя новый маяк.

— Ты издеваешься? Нормальные маяки по праздным вечерам запросто менестрелями на свадьбах подрабатывают и на праздниках толпу забавляют. А эта двух слов связать не может. Если талантов не найду, отдам Тагитории в помощь на кухню, — укоризненно съязвил я, подойдя к столику с рукомойным тазом, взял кусок мыла и пододвинул поближе зубную кисть и порошок. — Полей на руки.

Мираель вприпрыжку подскочила ко мне и схватила умывальный кувшин.

— А что сегодня будем делать?

— В гильдию сходим, а потом халтурка есть. Обещал в порту на пристань для рыболовных судов нетленку нанести.

— Нетленку?