– Со временем. Если оченьочень захотите ей понравиться, – не изменившись в лице, закончил со временем я и только тогда ушел, провожаемый восемью парами изумленно распахнутых глаз и одним крайне заинтересованным взглядом, на который у меня внезапно появились большие надежды.
Глава 8
Учителя я оставил в парке, почти бегом домчавшись до первого попавшегося пространственного разрыва, а затем торопливо засунув туда злобно шипящего и бешено извивающегося таракана. После чего, пробормотав: «Извини, мне пора», – поспешил скрыться с места преступления, понадеявшись на то, что к вечеру Нич остынет и не встретит мое возвращение фейерверком из боевых заклятий.
Хотя нет, пожалуй, до вечера он вряд ли оклемается – уязвленное самолюбие не позволит простить меня так просто. Так что, наверное, в комнату мне сегодня лучше не возвращаться. Ну да ничего. Переночую гденибудь в парке или в гости комунибудь напрошусь… такому обаятельному гаду, как я, вряд ли откажут в крохотной услуге. И вообще, я точно знаю одно замечательное местечко, где можно провести время с пользой, не вызвав при этом особых подозрений.
Осталось только придумать повод, чтобы снова туда попасть.
– Эй, мелкий! – невежливо окликнули меня, когда я бодрым шагом возвращался к учебному корпусу. – Стой! Ты мне нужен!
Гм. Голос мужской и определенно знакомый, но точно не когото из моего класса. Да и не могли они так рано освободиться – до конца занятия еще целый час.
– Мелкий!
Сделав вид, что не услышал, я безмятежно замурлыкал себе под нос:
– Ради счастья, ради вашего, коль хотиите мирно спать…
– Эй, ты что оглох?!
– Ни о чем меня не спрашивай: я ж могу и напугать…
– Ах ты, зараза рыжая…
О, а вот это точно ко мне.
Я с удивлением покосился на резко зачесавшуюся левую ладонь, но потом услышал быстро приближавшиеся шаги, решил, что к деньгам, и с довольной улыбкой потер ее о бедро, одновременно накинув на себя легкую иллюзию.
– А ну, стой! – наконец, догнал меня преследователь и, грубо ухватив за плечо, развернул к себе лицом. Но почти сразу отшатнулся и, резко побледнев, торопливо отпрыгнул подальше. – Ддемоны… ты что с собой сделал?!
Я поднял голову, откуда прямо на глазах начали клоками слезать рыжие волосы, а кожа на лице приобрела нездоровую зеленцу, злобно сверкнул покрасневшими глазами, под которыми мгновенно налились черные мешки, раздвинул выцветшие, посеревшие губы в ядовитой усмешке и, показав на миг острые желтоватые клыки, утробно заурчал:
– Я в порррядке… личина просто на свету спадает.
– Тьфу на тебя, – с облегчением перевел дух смутно знакомый парень на голову выше меня. Кажется, один из той троицы, с которой мы повстречались вчера вечером… ну да. Точно. Ему еще тогда девушки не досталось, и поэтому он счел себя вправе заступить мне дорогу. – Чуть не повелся на какуюто дурацкую иллюзию… ты ведь Невзун?
Я вопросительно приподнял наполовину разложившуюся бровь.
– Все может быть. Чего надо?
– Я спросить хотел, – понизил голову старшекурсник, пытливо заглянув мне в глаза. – Ты это… куда простыню дел?
– Какую еще простыню?
– Вчерашнюю, которую показывал нам в холле.
Я сделал бесстрастное лицо, позволив иллюзии сползти с него, как маске.
– Тебе зачем?
– Надо… очень. Разыграть коекого хочу, – нервно улыбнулся парень и беспокойно переступил ногами, словно породистый рысак перед скачками. – Ты меня вчера из колеи здорово выбил – мы ж и правда чуть не поверили… но потом я подумал, что это и правда была отличная шутка и что надо будет непременно ее показать одному моему… другу. Слушай, отдай, а? Хотя бы на пару деньков. Я даже купить могу. Тебе деньги нужны?
– Конечно, – флегматично согласился я и равнодушно уточнил: – Сколько дашь?
– Золотой, – с облегчением выдохнул он, демонстративно похлопав себя по левой половине груди, где под мантией скрывался подозрительно звякнувший карман.
Я пренебрежительно фыркнул.
– Шутишь? Меньше десяти не отдам.
– Сколько?!
– Эта простыня дорога мне как память, – лицемерно вздохнул я, выразительно закатив глаза, краем глаза следя за растерянным собеседником. – С ней связано столько приятных воспоминаний, так много было пережито в ту незабываемую ночь, такие эмоции, такие чувства… и за жалких два золотых я не собираюсь с ними расставаться.
– Но десять – это слишком много! – прошипел он, не желая проникнуться моим аргументом. – Тем более – за какойто кусок окровавленной ткани!
Я надменно вздернул подбородок.
– Тогда найди себе другой. Или убей когонибудь, чтобы сделать такой же.
– Ах ты, недомерок… да я лучше тебя прибью за наглость! Я же прекрасно знаю, где ты добыл эту тряпку! Кроме мастера Ворга и Лонера Кромма, никто не работает с мертвецами! Но поскольку у Кромма ты не мог быть по определению – твое первое занятие по Некромантии назначено на последний день недели, – то получается…