Некромант по вызову. Трилогия (СИ)

Только дураки считают, что маг способен овладеть лишь "светлой" или "темной" стороной силы, на удивление спокойно ответил мастер Твишоп. Другое дело, что на постижение хотя бы одной такой стороны может уйти целая жизнь, да и особенности подхода к составлению заклинаний у нас с вами сильно отличаются. Но это совсем не означает, что некроманту недоступна магия порталов, или что "светлый" маг не сумеет при желании создать плохонького зомби. Гильдии, можешь мне поверить, разделены совсем по другой причине. К тому же, я не обучаю тебя в том смысле, в котором ты это понимаешь я всего лишь даю тебе необходимые знания для того, чтобы ты сумел закончить свою работу.

Я кивнул.

Да, это правда без понимания основ "светлой" магии у меня не получилось бы создать такое замечательное тело. Поднять его без проблем. Поселить туда нового постояльца конечно. Но вот создать из ничего сам объект... объединить те знания о живом, к которым некромантов по какойто причине никогда не допускали, с НАШИМ пониманием сути неживого... после чего воплотить эти знания в принципиально новом творении, равных которому еще не создавалось никем и никогда... Без помощи мастера Твишопа я бы точно не справился. А поскольку сам он слишком ослаб, чтобы творить даже простенькие заклятия, то его работу пришлось делать мне. Под чутким руководством "светлого" творить его магию, использовать ЕГО заклинания и  постигать то, что магу моего профиля по жизни никогда бы не пригодилось. И что, как следовало догадаться, даже я со своей ненормальной тягой к новому предпочитал обходить стороной.

Сколько тебе понадобится времени, чтобы все закончить? проскрипел магистр, внезапно согнувшись в кресле и судорожно закашлявшись.

Я с беспокойством посмотрел на его исхудавшее лицо, а потом осторожно ответил:

Думаю, около месяца. Вы продержитесь?

А что мне остается? скривился мастер Твишоп. "Хамелеонка", к сожалению, не ведает почтения ни к моему возрасту, ни к былым заслугам. Но я и так слишком долго держал ее на расстоянии. Двадцать лет непрерывной борьбы... пожалуй, я могу собой гордиться, а?

Я молча наклонил голову, стараясь не смотреть на болезненный румянец, появившийся на щеках обреченного на медленную, мучительную смерть старика. Хотя в его ситуации "хамелеонка" и правда была поразительно терпелива. Просто сейчас она, видимо, устала ждать и резко активизировалась, так что в последние годы одряхлевший магистр не мог даже самостоятельно подняться с постели. А некоторое время назад, устав от жалостливых, а нередко и злорадных взглядов коллег по цеху, решился изобразить свою собственную кончину, в чем, признаться, я ему активно... по его же просьбе, конечно... помогал. В частности, с помощью одного из зелий собственного изобретения сымитировал его смерть, а после пышных похорон собственноручно наложил на склеп мощные охранные заклинания, дабы никто не пронюхал, что внутри роскошной усыпальницы есть все условия для нормальной жизни. И о том, что там имеется построенная мной же индивидуальная телепортационная арка, которая вела прямиком в подземелья моего родового замка и активно работала на протяжении последних пяти лет.

Помоги мне добраться до постели, наконец, устало попросил магистр, обессиленно прикрыв дряблые веки и спрятав морщинистые руки в широкие рукава мантии. Совсем я никуда не годен... полчаса разговоров, и посмотри, на кого я стал похож?

Деликатно промолчав, я легким пассом поднял кресло в воздух и, постоянно следя краешком глаза за состоянием учителя, аккуратно сопроводил его до жилой части склепа. После чего не побрезговал собственноручно разобрать его постель и помог перебраться под толстое шерстяное одеяло. Затем терпеливо дождался, пока уставший магистр задремлет, и тихонько ушел, прикрыв за собой тяжелую дверь.

Честно говоря, не в моем характере ухаживать за немощными стариками и не в моих правилах изображать из себя сердобольную няньку. Но куда деваться? Кроме меня, ему бы никто не помог: опытный интриган и подозрительный сверх всякой меры магистр Твишоп только мне доверял настолько, что позволял готовить ему еду и помогать с простыми житейскими проблемами. В чемто, разумеется, это было утомительно и неприятно: магистр был привередлив, как старая дева, капризен, как избалованный мальчишка, требователен, как настоящая мегера, и ворчлив, как самый обыкновенный старик.

Причем, его придирчивость порой достигала таких размеров, что временами я даже начинал жалеть, что согласился на этот договор. А иногда с трудом сдерживался, чтобы не поставить себялюбивого, сварливого, упрямого до отвращения мага на место. Но, почти двадцать лет находясь рядом и во всех подробностях наблюдая за его медленным, неумолимым угасанием, даже мне было трудно не проникнуться силой его характера. Не восхититься тем упорством, с которым он боролся за каждый прожитый день. И не взрастить в себе безмерное уважение к его силе воле, огромным знаниям, просто невероятной тяге к жизни и тому неслыханному доверию, которое он рискнул мне оказать.