Некромант. Присяга

Девочка не отдала родного человека, как не отдала раньше Мерлина, и кот бросился с ее этажа в следующий подъезд, чтобы продолжить свой путь.

Но силы Ларисы были на исходе… и без экстрасенса малышка не поправилась бы.

Все ушли на работу – а ребенок с гриппом взял да умер.

Бывает так и в наши прогрессивные дни.

– Я стала болеть с того дня… но я еще какие-то вещи видела, страшные, странные. А потом, когда кот ушел через крышу, я увидела, кто его забрал. Этого же человека я видела, когда мне снились те ужасные сны. Это лицо… никак нельзя было забыть. И я рассказала Мерлину, что слышала по телевизору, как можно сделать фото во сне… придумала, зачем ему это… после той ночи, когда кот приходил в его квартиру, это было нетрудно… в общем… немного… его… обманула… он такой странный сделался после того, как прибегал мертвый кот.

Изображение в память телефона Олега Евсеева послала незрячая Ларочка. Олег был оглушен воздействием Касиза, не понимал, что творится, – и вообще, скорее всего, ощущал себя как сомнамбула.

Пока Мерлин наш после внушения Лары спал крепким сном, примотав смартфон с включенным режимом камеры к башке, там и появился портрет Федотова. Вот только разъяснить, что это за личность, Ларочка не сумела – уже валялась с рекордными температурами… и Олег генерировал историю под свой формат личности.

Ларочка только сумела последним усилием подтолкнуть его мозговую деятельность к тому, что с получившейся историей надо куда-то пойти, донести ее до людей. Вот он и понес.

Квартира Мерлина была совсем рядом. Я бросила поисковые нити – и вправду Олег сталкивался с некромантом. Буквально один раз. Олег этого не запомнил, а вот некромант – запомнил, да еще как. И он вполне могу подумать, что Мерлин опасен для него – и для восставшего Касиза.

Я нежно работала с девочкой, продолжая держать ее на коленях.

– Ларочка, если ты хочешь быстрее поправиться, ты должна попросить меня тебе помочь, – серьезно сказала я. – Я без просьбы не могу тебя лечить как следует, только чуть-чуть. А еще ты должна попроситься ко мне в ученицы.

– Я должна?…

– Ну, если хочешь, – пояснила я. – Но лечить или учить тебя без просьбы с твоей стороны я не имею права.

– Совсем?…

– Не совсем. Немного могу, – призналась я.

– А если я не попрошу?

– Я восстановлю твое тонкое тело, которое повредил монстр, и чуть-чуть расскажу тебе о твоем Даре, но учить им пользоваться не смогу. Не смогу научить, как помогать другим.

– А… какие-то обещания? Клятвы?

– Никаких, – ответила я, попутно покрепче усыпляя начавшую просыпаться бабушку. – Дело в том, что и у тебя, и у меня светлый Дар. Экстрасенс с темным Даром приносит присягу, или дает какую-то клятву, или обещает выполнить в течение жизни одно любое приказание Наставника. Часто экстрасенсы обходятся и вовсе без наставников, изучают свои способности сами и никому ничего не должны. А вот экстрасенсы со светлым Даром учатся свободно, без каких-либо обязательств. Надо только попросить.

– А… у вас была учительница?

– Наставница. И была, и есть. У нее очень сильный светлый Дар. А учеников у меня пока не было. Я сама еще знаю не так уж много…

– Тогда… я… а я могу попросить вылечить вместо меня бабушку? – спохватилась Ларочка.

– Нет, малышка, – серьезно ответила я. – Вместо – нет. Вместе – я попробую ей помочь. Потом. А главное, я научу, как ты сможешь помогать ей сама. А сейчас важнее привести в порядок тебя.

– А… бабушка будет прежней?

У меня тем временем начало нарастать внутреннее беспокойство. Ради безопасности этого дома его следовало покинуть. Защитить – и покинуть, забрав то, что мне надо.

Я увидела, как бесплотная болонка вошла в комнату и села у двери. Дик улыбнулся ей, но не бросился навстречу, не встал с лежанки около кровати Ларочки.

– Нет, Лар. Совсем прежней бабушка не будет, сейчас у нее такой отрезок пути – в темноте. Для того чтобы ты лучше поняла, что такое свет, – твердо сказала я.

– Это… так…

– Это взрослый мир, мир экстрасенсов. Добро пожаловать… – сказала я и поцеловала девочку в лоб.

– Я прошу, полечите меня, – твердо и очень тихо сказала Лариса. – А еще станьте моей учительницей.

– Хорошо, детка. Я согласна.

– И деткой меня не называйте больше, пожалуйста, – попросила слепая малышка, упрямо вздернув подбородок.

– Ладно. Ты… дашь мне зеркало?

– Зачем?

Я подумала и решила ответить честно:

– Убить кота.

– А фонарик… у вас на шее… не может его убить? Я вижу, что у вас на шее висит яркий фонарик… и из-за этого даже ваш силуэт немного вижу, – застенчиво сказала Лариса.

– Поможет. – Надо же, видит белемнит.

– А еще я вижу… дядю. Мужчину. Он как будто в свете этого фонарика, – добавила Ларочка.

– Дядю?

– У него темные… брови. Он весь закутан в какое-то белое полотно.

– И что он делает?

Лариса помолчала, подбирая слова.

– Улыбается и машет.

Ну конечно. Что еще может делать дух древнего мага?…

Ларочка помолчала, ощупывая чуткими пальцами дорогую ей вещицу. Потом решительно протянула зеркало мне.