Некромант. Присяга

Мне отчаянно захотелось с кем-то поделиться или к кому-нибудь прижаться; но пространство, по которому мы то лезли, то ползли, скудный прыгающий свет, грязь и достаточно затхлый воздух не располагали к сантиментам. Поэтому я раз за разом читала заклинания незримости, неощутимости, пытаясь растащить защитный контур на всю группу. Мне только сейчас пришло в голову, что может случиться, если Касиз почувствует наше приближение к его склепу. Вся надежда – на Чашу и ее благую Силу; ну и на меня, нерадивого экстрасенса со светлым Даром.

По большей части мы перемещались вниз. От постоянного положения «голова ниже задницы» меня уже слегка мутило. Я могла себе только представить, как плохо было полному Ваське, у которого Таня раза три засекала повышенное давление… кроме того, тут было заметно холоднее, чем сверху. И очень, очень тесно.

– Вы бы предупредили, чтоб я одежду взял, спеццы… – прошипел обиженный за слона Чед.

– Так было сказано – срочно… ничего, не развалитесь, – парировал Колян. И через некоторое время добавил: – Хорошо, что про эти пещеры мало кто знает. Засыплют на хрен. Денег на них не сделаешь, это только для профи. Опасно. Если просядет – даже не найдет никто. А для таких, как я, то что надо – интересно. Составляю потихоньку план. Вот сегодня и вы науке поспособствовали.

– Ту пещеру, где древнейший след человека обнаружен, археологи уже знают, – поддакнул Кама, – но она в другой стороне.

Дальше приятели некоторое время стучали инструментом по стенам и делали подкопы… Благо тут стало чуть шире: мы втроем только наблюдали и держали свет, улегшись, как шпроты в банке, рядком.

– Сейчас… скоро, – шептала я. Раны заболели и начали чесаться, как болит и чешется порез этак на третьи-четвертые сутки после травмы.

И вот момент настал. Диггер Колян прополз по узкому, только что прокопанному рукаву… и шепотом закричал, если так можно выразиться:

– Народ, сюда, быстро! Ничего себе! Кама, это же… сенсация!

Мы по одному протащились через узкую каменно-земляную дыру…

Фонари, направленные наверх, дали достаточно яркий белый свет, отразившись от свода. Электрические лучи заиграли на тысячах полупрозрачных сосульках сверху… и снизу. Чтобы поставить ногу, не наколовшись на некрупные частые сталагмиты, надо было исхитриться. В самом высоком месте в пещерке действительно можно было стоять. И пока Кама и Колян восхищенно свистели друг на друга научными терминами… я сфокусировалась на длинном темном камне.

Алтарь, определенно алтарь. Метра три в длину, полтора в ширину, пятьдесят сантиметров в высоту – настолько его видно. Камень темный, плотный. Понизу – широкая полоска неизвестных мне символов.

– Чед, сфоткай символы…

– Вижу…

Камень был если и обтесан, то только слегка. И смотрелся он тут абсолютно инородным, как будто… как будто с орбиты сбросили.

А наверху лежал продолговатый сверток, очень маленький для такой громадной плиты.

– Ребята, мы тут не задохнемся?…

– Пещера была изолированная, так что мы в нее довольно грубо вперлись, но воздух-то по рукаву, по которому мы проползли, пройдет…

Я бочком подобралась к алтарю.

Капли воды, пару тысячелетий капавшие со свода пещеры, запечатали тело Касиза, когда-то, видимо, укутанное шкурами, шипастым кристаллическим саваном. Читалось – тут череп, тут ноги… Руки колдуна были скрещены на грудной клетке. И я догадалась – они были связаны.

– Вообще-то это на диссертацию тянет, – заметил Кама, встав за моей спиной. – Не знаю, откуда вы взяли, что тут надо искать… я же эту пещерку смотрел – Колян по Щукину часто лазает… а не видел.

– Не будет диссертации, Кама, – тихо сказала я. – Мы уйдем, а потом как-нибудь добудем… что-нибудь взрывающееся… и запечатаем склеп. Так надо.

– Надо так надо, – согласился Кама. – Колян?

– Очень надо? – горько уточнил диггер.

– Очень, ребята… я понимаю, выглядит кощунством… дайте инструмент какой-нибудь.

Чем-то вроде небольшого увесистого молоточка, прицелившись, я тюкнула в районе едва угадывающихся рук тела колдуна. Слой сверкающих кристаллов, наросших на мумии, оказался совсем непрочным и легко рассыпался.

Руки Касиза когда-то были скручены на груди, но не только кожаными ремнями – поверх них колдуна запечатывала еще и цепочка грубого плетения, серебряная.

– Холодная ковка, – благоговейно произнес Кама. – Мягкое серебро… тыща-две до нашей эры… и белемнит.

Действительно, к цепи был приделан кулон. Чертов коготь, или громовая стрела, – белемнит на редкость правильной формы. Вот он!

Меня затошнило. Голова закружилась.

– Грабить будем? – спросил Колян.

– Придется… мальчики… кто-нибудь… кому не… трудно… возьмите цепочку и артефакт. Колян, как мне можно… быстрее… выйти?…

– Я провожу. – Кама направился к дыре в стене пещеры.

Чед бестрепетно рванул цепь и сунул чертов коготь мне. Вещь была увесистой – я схватила кулон с цепочкой через спущенный рукав рубашки и затолкала в карман; и мне почему-то показалось, что он жжется.

И в тот момент, когда белемнит оказался у меня в кармане… мой защитный зонтик, делавший нас незримыми, лопнул. Я взвизгнула:

– Ребята! Наружу, живо, живо, живо, все скорее!