– Сам сказал, что ты – сатро Раш. Вот и подумай, – подковырнул Ладорат.
Таши фыркнул. Уел. Но…
– Понимаешь, листэрр такое практиковали. Но… для дела. Вот мой Фирт…
– К вашим услугам, – высунулся вежливый призрак.
– Он привязан к кольцу. Это артефакт, его душа здесь, но у нас договор. Он служит мне. Я его подпитываю. И отпущу на новый круг перерождения либо когда умру, либо, если он пожелает, раньше.
– Не дождешься. Мне и так интересно…
– Вот. Технически можно так поступить.
– Практически же?..
– Это очень серьезная некромантия, на которую способны только подобные мне.
– Только?
– По дури можно многое наворотить. Но… надо еще найти того, кто эту дурь проявил.
– Ага. То есть пока мы знаем, что души привязали. У обеих.
– Да.
– А кто, к чему, когда…
– И зачем – вот вопрос.
Кайно потер лоб:
– Ты с этим можешь разобраться?
– Попробую. Но мне нужны будут вещи. От обеих. Что-то, с чем они живые имели контакт.
– Это есть. Кстати, можем вернуться. Срезать волосы или что еще…
– Нет. Там они мертвые. И хороните вы их, как положено. В лиловом и золотом.
Кайно кивнул.
– Ну да. Погребальный наряд же…
– Делается для мертвой. Шьется после смерти, то есть подгоняется. А мертвая плоть мне сейчас тоже не поможет. Что-то, что взято у живых, с живой душой, понимаешь?
– У матери есть медальон с волосами Ливеллы.
– Пойдет.
– Только… сейчас она уже спит. Не хотелось бы…
– А самому заглянуть и взять?
– Раш…
– Понял я, – отмахнулся Таши. – Тогда я сейчас иду спать, а завтра днем поговорю с твоей матерью. Уж как-нибудь…
– Я заплачу за неудобства.
– Да уж будь любезен… и молодым некромантам тяжело на солнышке, а уж мне-то, старику… годы мои, годы…
– А крышку от саркофага ворочал как молодой.
– Так мы сильнее людей. Мы ведь и выведены как слуги листэрр, с их кровью. Ну и силы у нас побольше…
– Творцы…
Таши спорить не стал. Хотя по интонации было понятно, что Ладорат листэрр решительно не одобряет.
Оставалось дойти до поместья и отправиться спать.
Утром некромант гримировался особенно тщательно. Осмотрел руки в пятнах, подергал бородку, высовывающуюся из-под капюшона, вздохнул.
Ладно. Шалотта тем и хороша, что кутаться в нее можно с ног до головы.
И отправился на поиски матери Ладората.
Женщину он нашел практически сразу, в гостиной, где та гоняла служанок. Девчонки протирали здоровущую люстру, а таша Ладорат командовала парадом.
– Таша Ладорат, мое почтение.
– Сатро Раш. Доброго утра. Я могу вам чем-то помочь?
– Можете, – перешел к делу Таши. С такой проще было не ходить вокруг да около, а сказать все просто и ясно. – Где мы можем поговорить, чтобы нас не подслушивали?
Женщина кивком указала на дверь. И вышла первой.
Таши проследовал за ней до небольшого кабинета. И не мог не отметить, как схожи вкусы у матери и сына. Только цвета тут были чуть легче. Зеленый, голубой, бежевый… а так – почти копия. И стол здоровущий.
– Итак?
– Таша Ладорат, мне нужно что-то от вашей дочери.
– Зачем?
Таши не стал церемониться со старухой. Такую хоть об стену лупи. И коротко объяснил, что именно ему нужно. И насчет привязанной души, и…
Женщина слушала молча. А потом кивнула, опять напомнив Кайно Ладората.
– Медальон сейчас у мужа. Пройдем к нему.
Таши поклонился в ответ.
– Сатро Раш… вы сможете освободить душу моей дочери?
– Смогу. Но мне надо узнать, к чему она привязана. И кто это сделал.
– Я рассчитываю на вас, – просто сказала старуха.
Таши шел за женщиной, смотрел на прямую спину – и думал, что и Лейри и Каирис так себя не вели бы. Девушки были слишком человечны. А старуха – она была больше госпожой, чем женщиной. Она привыкла повелевать. Вот и вымерзло в ней многое человеческое.
Нет, как бы там жизнь ни повернулась…
Женщины могут быть сильными, умными, яркими. Они могут рваться во власть, получить ее и даже успешно с ней справляться. Но ради них же самих – не стоит давать женщинам в руки эту опасную игрушку. Она яркая и красивая, но это всего лишь чешуйки на ядовитой змее.
Пожилая женщина медленно поднялась по лестнице. Прошла в комнату мужа.
И – изменилась. Хотя и не сильно. Но выглядело это так, словно из-под сугроба пробился подснежник. Мужа она определенно любила. Только вот слишком сильно ее поломала власть. И проявлять эту любовь получалось все хуже и хуже.
– Милый, как ты себя чувствуешь?
– Живу, Мила. Живу…
– Мне нужен медальон с волосами Ливелллы.
– Зачем?
– Чтобы маг, которого нанял Кайно, попробовал что-то установить по нему.
Таши деликатно отвернулся.
Уютная комната. Светлая, большая, кровать большая – супруги явно спят вместе. А на стене…
Р-раш!!!
Таши дернулся так, словно его шилом ткнули. И мгновенно оказался у портрета.
Красивая девушка. Яркая, умная… О нем говорил Фирт! О нем, несомненно. А еще…
Руки некроманта прошлись над портретом. И ощутили явственное тепло. И не только тепло. Пульсация жизни… ее не должно быть в простом холсте, но она там есть, она бьется… неупокоенные души – это тоже по ведомству некроманта. И распознать такую он сможет.
– Таша Ладорат!
Голос прозвучал так резко, что женщина даже вздрогнула. Но не разозлилась. Она была умна и понимала, что ее позвали не просто так.
– Да?