Некромант-самоучка, или Смертельная оказия

— Что, кука?! Только не говори, что мое происхождение тебь-бя, как хозь-зяина оскорбило, а мень-ня как подарок обесценило! — и, не давая и слова молвить, затараторила: — К твоему сведению, й-я до сих пор служу верой и правдой и еще ни разу тебь-бя не выдала!

— Выдать не выдала, но информацию от меня более чем в трех случаях скрыла. — Посмотрел с укором и назидательным тоном постановил: — После завтрака немедля подключи остальных соглядатаев к моему браслету.

— Всех?! Но их же там порь-рядка трех сотен…

— В таком случае тебе следует поспешить, — ответил он хмурой нежити и обратился к команде стремительно восстановившей аппетит. — А вам следует поторопиться на тренировку.

— А вы? — удивился Бруг. — Не с нами?

— Мы вначале задержимся по очень важной причине, а затем из-за нее же раньше времени с тренировки уйдем. Следите за временем, сегодня можем отбыть либо раньше, либо с внушительным опозданием. — И поднявшись из-за стола, скомандовал: — Сумерька, за мной.

Его браслет щелкнул, заглушка схлопнулась, и смертники продолжили есть и общаться, как ни в чем не бывало, а полуголодная девчонка, едва успевшая проглотить кусочек печеного яблока и пирога, нехотя последовала за ним. Впрочем, ничего страшного в этом нет, ведь то, что он ей сейчас покажет лучше всего демонстрировать на голодный желудок.

— Мы куда?

— Сама решай, к тебе или ко мне…

— Сейчас? — она совершенно не ожидала такого развития событий.

— Да. — Он взял Сумеречную под локоток, шепнув в заалевшее ушко. — Мы же хотим поднять качество наших совместных… — последнего слова не договорил, но она сама догадалась, вздрогнула.

— А как же Амидд? — серые глаза смотрели выжидательно. — Или ты передумал?

— Хм! Она приедет для количества и удаления со сцены одного высокопоставленного и пронырливого, — и опять не договорил. — А вот мы должны хорошенько подумать о том, как увеличить и удержать интерес возросшей… аудитории.

— И как мы это сделаем?

— Очень просто. Только прежде чем я начну объяснять и показывать, пообещай не хохотать в голос.

— Чего?

— Сейчас поймешь.

Она старалась, она очень старалась не смеяться, пока он объяснял ей, как у стены или на подоконнике, столе, тумбе и прочем происходит соитие, акт любви, страсть, да Таррах разорви, простой контакт парочки, заинтересованной друг в друге. И пока ворочал некромантку на кровати, показывая, куда ставить ноги и руки, как обнимать и как подаваться навстречу ему, то бишь ведущему, она молчала. Но стоило ее зафиксировать в одной из ранее нарисованных поз и сделать парочку поступательных движений со словами: "И вот так вот оно выглядит в реальности", Сумерька начала давиться смешками, а едва поцеловал ее в закрытую рубашкой и корсетом грудь, захохотала в голос, уничтожив всю "романтику".

— Намина, ты чего? — вопросил он с рыком.

Сложно удерживать контроль над ситуацией и просветительский настрой, когда две стройные ножки, обнимают его поясницу, одна ласковая ручка прикасается к его груди, вторая щекочет волосы на затылке, в то время, как прикушенные от смущения губы всего в паре сантиметров от него.

— Я сейчас умру!

— В смысле, тебе тяжело? — Сглотнул и постарался напомнить себе, кто так дразняще смеется, будучи под ним. Девчонка, несмышленыш в делах постельных, почти ребенок.

— Нет, я просто умру. Я сейчас… О Милостивый Боже! — а дальше громогласное и истеричное ха-ха-ха полетело метаморфу в лицо, в то время как ее руки и ноги, освободили его от оков.

Нет, она точно издевается.

— Сумерька!

— Ой, не могу! — она забила ногами по матрасу.

— Намина, прекрати немедленно у нас и так мало времени, — попытался он воззвать к ее разуму, и вернуть поганку в рабочее состояние, но тщетно.

— И-и-и-зви- ха-ха! — и закрылась руками, давя смешки. Даже кулачок прикусила, но едва вновь посмотрела на Дао-дво, расхохоталась. — У тебя такое лицо… Такое!

— Какое?

— Ха-ха! Сосредоточенное…

— И что с того? Я тут важным делом занят.

— А-а-а-а-а! Нет, погоди, ты не поймешь, сейчас покажу! — некромантка быстро выбралась из-под него, толкнула многоликого на спину и разместилась сверху, точь-вточь как он всего пару минут назад.

— Готов?

— Ну… — сказать, что позиция стала куда более эротичной, не сказать ничего.

Раскрасневшаяся, растрепанная, с распухшими губами и искрящимися весельем глазами, пусть и в корсете, зато в частично расстегнутой рубашке она выглядела сказочно и соблазнительно, особенно когда завела его руки за голову и вопросила, наклонившись к самому лицу:

— Так ты готов?

Готов на все сто, но совсем не к тому чего она ожидает. Прижать эту хохотушку к себе, заглушить смех грубым поцелуем, повалить на спину, забраться под ее одежду и показать, наконец, все прелести полноценного…

— Ау-у-у, Гер, ты еще тут?

— Тут, — всего одно короткое слово он неожиданно прохрипел, выдавая себя с головой.

И то, что ранее казалось невозможным, теперь предстало перед ним во всей красе.

Проклятье! — Еще тут, — повторил он, сглотнув.