Некромант-самоучка, или Смертельная оказия

Понимаю у всех смертников жизней более чем одна, но все равно страшно, когда на троицу меняющих ипостась налетает жаброг, первый падает замертво, второй из смертников решается дать бой, третий взлетает. Стремительный взмах крыла, соприкосновение с неведомой силой, и беглец оглушенным падает.

— Мамочки!

— Тихо, — Гер зажал мой рот рукой и, отлетев подальше, пояснил: — Это еще не игры, всего лишь проверка на сообразительность, дабы определить уровень команд. Как видишь, переход игроков из одной жизни в другую закрыт.

Я отстранила его ладонь от лица, зашептала испуганно:

— То есть после смерти они все должны были целехонькими подняться, как ты после… ну после… Ты понял. А тут они лежат.

— Нет. Разорванные на куски или хм… съеденные так не смогут, поэтому их после смерти силами рода сворачивает в энергетический кокон и собирает по частям. — И с горькой иронией проговорил: — Остаешься живым, целым и должным роду.

— В смысле, должным? За эту помощь еще и расплачиваться надо?

— Золотом. А если золота нет, службой. За минуту год, — подтвердил мою догадку Даодво и полетел быстрее.

Гер не должник, я это точно знала, но он подчиняется роду, чью волю вещает Эррас Тиши. Н-да, теперь могла предположить, почему рыжий безропотно… ну почти безропотно взялся приглядывать за мной, а до того был опекающим у кузенов. И получается, что он за кого-то родного возвращает долг.

— Сколько еще тебе осталось вернуть? — прошептала я не надеясь на ответ.

— Два года, — вырвалось у него до того, как многоликий сообразил, о чем говорит.

Хмурый взгляд карих глаз незамедлительно впился в мой профиль, но меня уже волнует другое. Ведь, чем дольше растерзанные многоликие и двуликие здесь лежат, тем больше времени уйдет на восстановление.

— Так что же их не отправляют!

— Император проводит очередной эксперимент. — Будь моя воля, я бы уже вопила не своим голосом, но мне не дали. — Сумерька, не дергайся. Пожалуйста. Для начала, предлагаю решить насущные проблемы, а затем уже и все остальные.

Полминуты я еще сопела сердито, а потом успокоилась.

Хорошо, ему виднее. Все же согласно сведениям из книг, его родители познакомились на играх, а сам он родился ровно через девять месяцев после, понятное дело, знает больше. К тому же разведчик, один из лучших во взводе и на потоке, продуманный до безобразия.

Стараясь сбросить его руку, помотала головой, и, не добившись желаемого, повернула голову к метаморфу и вопросительно воззрилась на него. И чего спрашивается, он меня не отпускает?

— Узнать хотел, — ответил рыжий на мой возмущенный взгляд. — Намин, а почему ты прикасаешься ко мне лишь в случае надобности? Сама же призналась под действием Оправдая, что тебе нравится, когда я тебя обнимаю.

На самом деле, тогда я призналась в другом, о чем до сих пор со стыдно, но видимо только мне и за меня. Многоликий смотрел уверенно и что удивительно, требовательно.

Создавалось ощущение, что это очередной его трюк, по отвлечению внимания, и в то же время казалось, что ответ для него важен.

— Так ты скажешь, в чем причина? — он мягко убрал ладонь и костяшками пальцев коснулся щеки. Приятно, даже сердце на миг остановилось, а затем забилось сильнее под чернеющим взглядом многоликого.

Я судорожно сглотнула и прошептала:

— Да просто все. Ты запретил, — кажется этим сообщением я ввела его в ступор. Мы перестали лететь, зависли над кронами деревьев под восходящим воздушным потоком и Дао-дво изменившимся голосом вопросил:

— Когда я успел запретить?

— Давненько. Пакт о НЕ раздражении, пункты два, четыре, тринадцать и двадцать три.

Со смертниками не заигрывать, к тебе не приставать, не тянуть руки к разведчикам и никого не доставать, в смысле и не донимать, и не трогать. Вспомнил?

Он не ответил, сжал так, что мне стало нечем дышать. А затем многоликий прошептал: "И это тоже обсудим позже", и спикировал вниз. После крылатого скакуна, после забега от адаса и пары неприятнейших открытий о нравах меняющих ипостась, я, прикусив губу терпела стремительное снижение, борясь с головокружением и ужасом всего лишь парой простых, но верных фраз: "Геру доверять можно. Можно. Он не забудет, не предаст, везде найдет и защитит".

Мы оказались, на земле и меня тут же крутанули вокруг моей оси, чтобы наклонившись строго спросить:

— Что ты сказала? — Повторить? Не повторить? Нет, что-то не хочется, у Гера вид такой, будто бы вот-вот укусит.

— Ничего.

— Врешь, — прищурился рыжий, и в свете нарастающего месяца его лицо приобрело знакомую хищность.

— А ты попробуй докажи, — вспыхнула ретиво, чтобы моего смущения не заметил. — К слову, нас Бруг ждет.