Некромант-самоучка, или Смертельная оказия

– Хм! Она приедет для количества и удаления со сцены одного высокопоставленного и пронырливого… – и опять не договорил. – А вот мы должны хорошенько подумать о том, как увеличить и удержать интерес возросшей… аудитории.

– И как мы это сделаем?

– Очень просто. Только прежде, чем я начну объяснять и показывать, пообещай не хохотать в голос.

– Чего?

– Сейчас поймешь.

Она старалась, она очень старалась не смеяться, пока он объяснял ей, как у стены или на подоконнике, столе, тумбе и прочем происходит соитие, акт любви, страсть, да, Таррах разорви, простой контакт парочки, заинтересованной друг в друге. И пока ворочал девчонку на кровати, показывая, куда ставить ноги и руки, как обнимать и как подаваться навстречу ему, то бишь ведущему, она молчала. Но стоило ее зафиксировать в одной из ранее нарисованных поз и сделать парочку поступательных движений со словами: «И вот так вот оно выглядит в реальности», Сумерька начала давиться смешками, а едва поцеловал ее в закрытую рубашкой и корсетом грудь, захохотала в голос, уничтожив всю «романтику».

– Намина, ты чего? – вопросил он с рыком.

Сложно удерживать контроль над ситуацией и просветительский настрой, когда две стройные ножки обнимают его поясницу, одна ласковая ручка прикасается к его груди, вторая щекочет волосы на затылке, в то время как прикушенные от смущения губы всего в паре сантиметров от него.

– Я сейчас умру!

– В смысле – тебе тяжело? – сглотнул и постарался напомнить себе, кто так дразняще смеется, будучи под ним. Девчонка, несмышленыш в делах постельных, почти ребенок.

– Нет, я просто умру. Я сейчас… О милостивый боже! – А дальше громогласное и истеричное «ха-ха-ха» полетело метаморфу в лицо, в то время как ее руки и ноги освободили его от оков.

Нет, она точно издевается.

– Сумерька!

– Ой, не могу! – Она забила ногами по матрасу.

– Намина, прекрати немедленно, у нас и так мало времени, – попытался Гер воззвать к ее разуму и вернуть поганку в рабочее состояние, но тщетно.

– И-и-и-зви-ха-ха! – и закрылась руками, давя смешки. Даже кулачок прикусила, но, едва вновь посмотрела на Дао-дво, расхохоталась: – У тебя такое лицо… Такое!

– Какое?

– Ха-ха! Сосредоточенное…

– И что с того? Я тут важным делом занят.

– А-а-а-а-а! Нет, погоди, ты не поймешь, сейчас покажу! – Некромантка быстро выбралась из-под него, толкнула многоликого на спину и разместилась сверху, точь-в-точь как он всего пару минут назад.

– Готов?

– Ну…

Сказать, что позиция стала куда более эротичной, – не сказать ничего. Раскрасневшаяся, растрепанная, с распухшими губами и искрящимися весельем глазами, пусть и в корсете, зато в частично расстегнутой рубашке, Сумерька выглядела сказочно и соблазнительно, особенно когда завела его руки за голову и вопросила, наклонившись к самому лицу:

– Так ты готов?

Готов на все сто, но совсем не к тому, чего она ожидает. Прижать эту хохотушку к себе, заглушить смех грубым поцелуем, повалить на спину, забраться под ее одежду и показать наконец все прелести полноценного…

– Ау-у-у, Гер, ты еще тут?

– Тут. – Всего одно короткое слово он неожиданно прохрипел, выдавая себя с головой. И то, что ранее казалось невозможным, теперь предстало перед ним во всей красе. Проклятье! – Еще тут, – повторил он, сглотнув.

А может, все это лишь обман мгновения, насмешка над метаморфом, уставшим строить недолговечные планы на будущее? И он, Герберт Дао-дво, ничуть в Намине Сумеречной не заинтересован? Это всего лишь иллюзия искорки, пустячок, не предвещающий бурного романа, упоительно счастливых ночей, долгой привязанности к сероглазой.

И многоликий посмотрел на нее, задаваясь лишь одним вопросом: показалось или нет?

Перехватив его тяжелый взгляд, Сумерька непонимающе нахмурилась. Медленно отпустила руки разведчика и отстранилась, с удивлением и подозрением рассматривая его лицо. Взгляд во взгляд – ее настороженный и его явно не успевший остыть, и от того хищный. Теперь пришла ее очередь замирать и судорожно сглатывать. Оказия явно не поняла, что к чему, но интуитивно постаралась избежать контакта.

– Из-из-извини… я забыла о своем обещании не смеяться. – Ничтожный миг, и девчонка замкнулась и уже совершенно другим тоном предложила: – Показывай дальше.

Дальше? Куда дальше, если у него все мысли об одном? Забыть об этом фарсе и по-настоящему заняться с ней… делом.

Но она уже сползла в сторону и села, не зная, куда руки деть, то ли рубашку оправить, то ли волосы пригладить. Смешная. Хотя что таить, Дао-дво тоже замер, ощущая нешуточную неловкость. Таррах разорви! А ведь ему еще не раз и не два придется вот так «контактировать» с ней, изображая страсть, а затем еще и совместно тренироваться на спаррингах. Послать бы все в преисподнюю и прижать девчонку к себе, растормошить, добиться ответа, но в голове стучит: «Добейся доверия». Треклятый грифон явно насмехался, когда писал об этом. Клювастый мерзавец знал, чего ему, Герберту, это условие будет стоить!

Глубокий вдох, такой же выдох и…

– На сегодня достаточно, пошли. – Он справился с собственным голосом и, поднявшись с кровати, протянул руку худышке.