– Да что ты за женщина такая. Я ж из этих, бывших паладинов. Мы если что обещаем, непременно выполняем. Хорошо, только иди позади, ни с кем не говори и ни на кого не смотри. В Пьяном Гоблине такие как ты редкость, могут быть проблемы.
– А я беспроблемная.
– Да не у тебя дурëха – у меня.
Как догадался, из замершего на пару секунд взгляда, Руся вроде бы поняла. В моём мире блондинкам требуется время на подумать, собраться, сделать гениальные умозаключения. По-крайней мере, так пишут в инете. Создатели Серогорья учли и этот момент. Виртуальной жизни вредно быть правдоподобной, но обязательно – интересной, красочной, насыщенной всякой всячиной.
Я потянулся за спину, ощутил потёртую деревяшку. Посох лег в руки как родной, но всë же ощущается бесполезной палкой. Да как им вообще драться. Доспехи огневедов не каждый топор возьмёт, про мечи и шпаги можно промолчать. У тех, из второго круга, оружие было соответствующее, потому и подчистили ряды ветеранов. Посох жнеца прибавляет урон, но им разве что оглушить и в кусты.
– Так мы идём или нет? – услышал позади.
– Русь, ты можешь минутку помолчать? Я тут пытаюсь минус помножить на минус.
– А, ну тогда понятно. Скажешь потом что получилось.
Я переложил посох в левую, и достал странный подарок Дарта: совершенно обычная, без всяких украшений и магических свойств сабля.
Для бывшего паладина сталь привычнее. Крутнул в запястье раз, другой. Воздух разрезал лихой свист. Рука помнит, будто ещё вчера рубился в глубинных пещерах с ночными гоблинами и троллями. Тем не менее убрать посох будет ошибкой. Я посмотрел сперва на посох, затем на изогнутый клинок. А почему могу держать оба оружия одновременно, пришла запоздалая мысль.
– Идём Русь. Я ещё не понял как меня находят, поэтому поторопимся. Держись за спиной.
Дверь тихонько приотворилась. Ожидал что дурманящие запахи жареной картошки с грибами и красного вина собьют с ног, но из дверного проёма подозрительно тихо. Я сглотнул подступившую слюну, и как Гендальф, в пещерах Мории, смело вошёл первым. Посох в левой готов разить, хоть и нужен больше как вспомогательное средство, запутать противника, зато с саблей чувствую уверенность. Внутри ни души. Почти все столы перевёрнуты, в нескольких торчат длинные стрелы с чёрным оперением. Кто-то изрядно постарался, разнося всё в хлам, и как такое хозяева БАРа терпят. В былое время уже нагнали бы наёмников, дабы неповадно портить частную собственность. На носках пошёл к барной стойке, под ногами захрустело мокрое стекло. В цветных лужицах увидел выпуклые силуэты метательных ножей и кинжалов. После боя либо забыли, либо побрезговали лезть в странно пахнущую жижу. По запаху пивную, хотя цвет скорее винный.
– Что здесь случилось? Так и должно быть? – шёпотом спросила Руся.
– Нет. Сам не пойму. Ты умеешь сражаться?
Я почувствовал как хрупкое и мягкое прижалось сзади, обхватило ручками.
– Я же травница, откуда мне. Но ты ведь меня защитишь, правда?
– Кхм, само собой. Я же избранный в конце то концов, даже эпический квест каким-то чудом словил.
У барной стойки тоже пусто. Заглянул через, но и там сплошная стеклянная каша, обильно сдобренная пятилетним коньяком и виски. Настоящие изверги постарались. В реале за подобное по роже, а потом разбираются.
Перешагивая через скамейки, стараясь не разорвать ценные сапоги, добрался до лестницы. Руся вздрогнула, когда резко повернулся. Я саблей показал знак тишины. Не хватало ещё в засаду попасть. Помню вторая ступенька скрипела. Я осторожно перешагнул, всё так же на носках добрался до пролёта. Внимание обратилось в слух. Если враги сверху, обязательно выдадут себя, но тишина скорее усилилась, стала звенящей. Поковырялся в ухе – не помогло. Наверху тоже никого. Окно настежь, ветер качает рваную занавеску. Ставни тоже качаются, стучат, как и двери пустых номеров. Надеюсь, Мунин ещё там, но скорее всего улетел, я бы так и поступил.