Некромант в яблоках

Мне очень хотелось спорить, убеждать, что нужно не баловаться, а заниматься любимым делом всерьез, наслаждаться результатами, заряжаться радостью в глазах тех, кому повезет получить такое восхитительное украшение, но… Эхом в голове раздался нежный мамин голос: «Не бей по больному, доченька. Никогда не знаешь, какое слово станет последним, войдет раскаленной отравленной иглой под ребра, достанет до сердца, и человек окаменеет, разлетится на тысячу осколков от нестерпимой муки». И я промолчала, удержалась. Лишь попросила как-нибудь показать мне украшения. Хеллин пообещала. Позвала меня в гости к ним с Геллой сразу после пар, но я с сожалением отказалась. Вечер у меня был расписан буквально по минутам. В оранжерее меня ждал змеиный некромак, а в комнате в ожидании вечерней прогулки томился Арес. Я не хотела брать ревнивого фамильяра с собой, потому что в прошлый раз он жутко обиделся на ластящееся ко мне растение и исподтишка куснул некромак за зеленый стебель. Упал на землю, забился в конвульсиях, дико перепугал меня, но уже через минуту снова порхал как ни в чем не бывало и злобно повякивал на цветок свысока. Некромак тоже затаил обиду и, дождавшись, пока Арес спустится на мое плечо, моментально сгреб его оттуда и уволок под купол. Я вскрикнула от ужаса, потребовала отдать крысомыша обратно, но цветок и не собирался его есть. Просто напугал, обшипел всеми бутонами сразу, обидно щелкнул промеж ушей стеблем и вернул мне, жалкого, дрожащего и несчастного. А еще я собиралась в лабораторию к лирре Морган; работа над мазью шла успешно, и как раз сегодня мы планировали испытать ее на образце, имитирующем человеческую кожу. Уже одного этого было слишком много для одного вечера, но вдобавок я хотела успеть зайти к Рокуэну Ойленоре. Мысль о зубоцветах и зубофруктах не покидала меня, а кто мог ответить на вопросы лучше, чем любимый наставник? И лирр Вундер ждал на чашку чая. Он работал над монографией, посвященной фильгам и фетчам, и не мог упустить случая выяснить достоверность той или иной информации у самого надежного источника – моего браслета. По его словам, настолько древних артефактов он не встречал. Фетч, поняв, что никто не собирается трогать и изучать лично его, успокоился и сотрудничал вполне охотно. Я приходила в кабинет, лирр Вундер зачитывал тезисы из будущей работы, а змея на моем запястье либо соглашалась с ними, либо, что бывало чаще, презрительно шипела и рисовала на моем запястье горизонтальную черту. Мне тоже было интересно послушать ученого, пусть я почти не разбиралась в артефактах и процессе их создания. А еще лирр Вундер загорелся идеей создать амулет, полностью блокирующий унаследованный дар некромантии и скрывающий его наличие. По его словам, такая вещь могла стать настоящим чудом для тех, кто, как и я, получил темную магию вопреки собственному желанию. Мне он был уже не нужен: благодаря деду я все-таки обучалась на желаемом факультете эльфийской магии. А выброса темной силы и разрушительных последствий могла не бояться. Фетч не зря вкусил моей крови: теперь он в некотором смысле контролировал мой дар и не позволял сорваться.

Беспокоило меня лишь одно: практические занятия по некромантии в большинстве случаев я все-таки проваливала. Приманки для нежити и нечисти получались лишь потому, что работа над ними велась в тройках и Гелла с Хеллин мне помогали. Я смешивала ингредиенты – как магу земли и немного травнице, мне это было знакомо, – а некромантки вливали силу. Преподаватель, со своей стороны, делал вид, что верит, будто я тоже в этом участвовала. Впрочем, многие наставники закрывали глаза на мои неудачи. Для них я была бесполезным балластом на курсе, избавиться от которого тем не менее было невозможно. Им проще было поставить «некромантке в яблоках» минимально допустимую положительную оценку и не иметь лишней головной боли. Принципиальным был лишь Рэйдан тер Фоскор. Но и он на последних двух практикумах перестал поднимать зомби и прочих мертвых чудищ, когда очередь доходила до меня. Хотя уж лучше бы продолжал это делать. Вместо этого мастер смерти устраивал мне настоящие экзамены. Заставлял чертить пентаграммы и гексаграммы, мучил каверзными вопросами по теории упокоения того или иного вида нежити, а затем требовал идеальных плетений простых заклинаний. В пустоту. Скелетов я, видимо, не заслуживала. С другой стороны, их отсутствие неплохо сказывалось на моих результатах. Заклинания выходили откровенно кривоватые и слабые, но это была хотя бы некромагия. И новых отработок я пока не получила.