Некромантия. Практическое пособие

А у кровати появились ноги. Женские, босые, с трогательными розоватыми пальчиками и немного грязные. Я рванулась наружу, задела затылком край кровати, взвыла. Отскочила к стене, выставив перед собой руку с полусогнутыми пальцами. Не знаю, что я хотела сделать, но выглядело страшно — искрило и потрескивало.

Убери! Жжется!

Навоя вжалась лопатками в стену и смотрела на меня круглыми, немного испуганными и какими-то детскими глазами. Платье на ней было другое, по размеру. И… у нее веснушки? Как она вообще сюда вошла?

Дом пустил. Он хороший. Он немного не здесь, оттуда, и ты тоже. Потому слышишь.

Однозначно поняла только, что ее каким-то невероятным образом пропустила защита дома. Остальное звучало, как бред. Да и ситуация… У меня в комнате странная мавка, которая выглядит, как живая, даже не мерцает почти. Мигнула. Потусторонняя суть обесцветила силуэт, секунда и снова рыжиной отдают волосы, веснушки полосой поперек лица и глаза… сине-фиолетовые… нет, золотисто-карие, теплые, словно изнутри светятся.

Убери, я не трону.

Я развеяла комковатое плетение. Может не проснулась еще?

Ты раньше спала, сейчас нет. Я ждала, пока нет. Нельзя входить. Знаю. Но дом пустил.

— Как ты растешь и меняешься? Ты была меньше в прошлый раз и выглядела немного иначе, — спросила я, прерывая поток образов и слов, возникающих прямо у меня в голове.

Свет. Нужно много. Тогда выходит. И я помню слова и могу делать, как ты. Навоя, отставив руку, сложила пальцы для “вуали”. Она подсказывает, та, у которой волосы, как огонь. Я помню ее и помню, что помнит она. Прости, я глупая, не могу правильно показать.

Я осторожно приблизилась к мавке, взяла ее за руку (теплая! свет творения! теплая!) и подвела к зеркалу.

— Эта? У нее волосы, как огонь?

Такая и нет. Вспомню — скажу.

Не-мертвая вертелась перед зеркалом, трогала себя за лицо, улыбалась, как ребенок новой игрушке. А я открыла сообщение. Тьма…

Одевалась в спешке. Штанов не нашла, пришлось лезть в платье, искала второй ботинок, сбила коленку, прищемила дверцей шкафа пальцы, шипя, сворачивала в узел волосы. Ведьминский жезл воткнула в пучок, как само собой. Мавка, прижав ладони ко рту, … хихикала? А потом вдруг отчаянно округлила глаза.

Нет. Не иди. Надо сказать!

— Я ужасно опаздываю, подожди здесь. Подождешь?

Подожду. Я умею. У тебя есть кошка? Кошки хорошо ждут.

— Кошки нет, но вот, — я, поддавшись наитию, вручила ей сову с опаловыми глазами, — вместо кошки, подождет с тобой.

Навоя взяла кулон и погладила.

Хорошая. Я подожду.

С лестницы катилась кубарем, подняла грохот, край ковра… Меня с ковра, куда я почти зарылась носом, поднимал Эфарель.

— Солнышко, не ушиблись? — И улыбнулся. Начинаю понимать Вельту. Вот не хотела совсем, а губы в ответ разъехались. — Вижу вы торопитесь. Подвезти?

“Х” в своем сообщении был лаконичнее некуда. Просто время и место. И над каждой буквой мне виделись гневно поблескивающие темные глаза, потому думала я не долго.

Альвине, этот коварный интриган, всю недолгую дорогу ехал молча, а когда мы прибыли, устроил показательное прощание. Трепетно сжимал мне пальцы, в глаза заглядывал, растрепавшиеся во время моего полета с лестницы волосы за ухо убирал и это самое ухо по ободку поглаживал. Я сосредоточенно вспоминала, что мне подруга про эльфов и уши рассказывала, что-то важное, как Эфарель изловчился и к моим губам припал. Так, слегка.

— Поцелуи на пороге, какая прелесть, — мрачно сообщил стоящий в дверях некромант в фартуке до пола с живописными красно-зелеными потеками, перчатках и со скальпелем.

Эльф кивнул Холину, чмокнул мне запястье и бросил на растерзание.

— Опоздала, — сообщил мастер, развернулся и ушел внутрь.

Место назначения было филиалом того самого Управления порядка и благоустройства, которое выкатило мне штраф. Длинное одноэтажное приземистое строение одним своим видом навевало неизбывную тоску и воспоминания о дежурстве в морге. Филиал звался “Коррекция, техобслуживание и утилизация”. Видимо, это и были те самые общественные работы.