Некромантия в быту

И когда я окончательно теряю надежду, автобус резко тормозит так, что я ударяюсь лбом об валик оббитого кожей поручня впередистоящего кресла. Я поднимаю глаза и замечаю, что на пути откуда-то возникает высокая женщина в высоких сапогах и шерстяном костюме в серую клетку. Мне не слышно, какие слова она произносит, и я едва успеваю заметить, что она рассыпает цветной песок перед кабиной. На несколько секунд улица превращается в серебристо-голубую пустыню – с настоящими барханами. Из-под гигантских песчаных склонов выглядывают крыши пятиэтажных домов вдали, деревья с пустыря у подножия насыпных гор застывают зелеными оазисами. И только дорога окутана легким слоем блестящих песчинок. Дверь рядом с водителем открывается, и незнакомка уверенно заходит в салон. Видение пустыни за окнами исчезает, но на сапогах женщины я вижу всю ту же блестящую пыль. Дама легко берет меня на руки, несмотря на то, что я уже совсем немаленькая. Она шепчет слова успокоения, звучащие удивительно причудливо и распевно.

– Это был просто автобус, идущий в парк. Кондуктор заснула и забыла предупредить пассажиров, что нужно выйти на конечной.

Она пытается помочь мне забыть все то, что случилось, но вместо этого я вижу все происходящее с чужого ракурса. Одержимый злым демоном автобус хотел хорошенько напугать очередную жертву, прежде чем поглотить. Инфернальное создание питается страхом. Нужно успеть спасти маленькую девочку, изгнать сущность и сделать бабушке внушение. Дети не должны платить за ошибки взрослых. Тем, кто заботится о беззащитных, следует всегда быть внимательными и настороже.

– Мама говорила, что врать – нехорошо. Мне нестрашно, я не боюсь вашего демона.

– Даже так, милая? – печально вздохнула женщина. – Даже так?

Можно сказать, что мне не было предначертано стать некромантом. Можно подумать, что мне потом не снились взбесившиеся автобусы-призраки. Но мама и правда учила меня говорить только правду. С тех пор я ненавижу желтый свет фонарей, который прочно переплелся с событиями того вечера.

Ловлю себя на том, что, утопая в приторной до тошноты патоке воспоминаний, я невольно расфокусировала картинку происходящего. Гилиад уставился на меня непонимающе, и я протянула ему ладонь, чтобы поделиться событиями прошлого. Запомнила бы я тот злополучный день, если бы некромант не касалась меня рукой во время процедуры удаления воспоминаний? Запечатлелись бы тогда картинки того дня? Перед глазами отчетливо, словно на пленке, проявился офис волшебника.

– Подожди, это ты тот самый юный некромант, посвященный в профессию по ошибке?

Я кивнула, отпуская пальцы волшебника.

– Никто толком не знает, почему все произошло так. Но я вижу в том событии и плюсы. Для меня переход прошел почти безболезненно. Это как переболеть ветрянкой – проще в нежном детстве, чем во взрослом состоянии.

У меня был очень громкий голос: он, словно пули, прошивал стены и устремлялся в квартиры к соседям. Подозреваю, что жителям нашей лестничной клетки могло показаться, что я специально достала громкоговоритель, чтобы помешать им заснуть. Стрелка часов стремилась к цифре 11. Кто-то не поленился постучать в дверь моей квартиры.

– Откройте, это соседка снизу! – Как оказалось, звуки разговора легко преодолевали даже несущие межэтажные перекрытия дома.

Безобидная фраза уже звучала как претензия в суде. Я зажала рот ладонью и выдавила извинения. Гилиад вздохнул, что-то вспоминая.

– Ты даже представить не можешь, сколько соседка написала на меня жалоб! «Затопил мой застекленный балкон», «Испортил дорогой ремонт в ванной. Из-за того, что сосед сверху сносил перегородки стен, у меня треснула кафельная плитка». И это при том, что в съемной квартире я даже гвоздя в стену не вбил. Карта города, например, крепится при помощи специального клея, – шепотом пояснил волшебник. – Меня расстраивает эта откровенная ложь и требование немедленно исправить чужую жизнь. Если бы бабушка попросила ей помочь, я бы дал ей денег или оплатил специалиста по ремонтным работам. Но Нина Владимировна из другого теста: она не привыкла, что ей делают одолжения, ведь всю жизнь на должности начальника отдела культурно-просветительной работы она лишь раздавала приказы и сыпала запросами.

Гилиад прошел по длинному неосвещенному коридору:

– Да, Нина Владимировна, вы что-то хотели?

На лестничной клетке мялась очень бодрая пенсионерка в нескольких слоях одежды.

– Ночь на дворе, а вы тут шумите! Приличные люди уже давно спят! Замолчите сейчас же, а не то позвоню в полицию. – Поток претензий прервался, и бабуля схватилась за сердце.

Жест показался мне картинным и наигранным, но когда я посмотрела под стол, то поняла, что именно заставило соседку замереть и округлить глаза от ужаса. Из кухни исчез Араун. Зато в темноте, на уровне пояса взрослого мужчины, горели гигантские красные глаза.

– Демон! Исчадие ада! – завопила Нина Владимировна и, опираясь на перила, поспешила покинуть лестничную площадку. Я так и не поняла, кого она назвала демоном и исчадьем ада – Гилиада или Арауна.