Некромантия в быту

Картинка сложилась. Квартиры, которые годами не продавались у тех, кто собирался покинуть город, попытка похищения Гольштейна и дудочки, приманивающей живых существ… Срабатывание амулета Гилиада под землей, таинственная внезапная смерть двух риелторов и мальчика, попавших на допрос к эльфам, и даже насекомые, которые в ужасе покинули подвалы и подземелья. Какой бы монстр ни обитал под нашими ногами, он больше не был сыт и, вероятно, перешел в стадию активного бушевания. Главное, поймать его до вступления в стадию городокрушения. Гилиад уже ментально передавал информацию, полученную от свидетельницы, – я видела, как напряглась жилка на его лбу от напряжения, вызванного необходимостью рассказать все, всем и сразу.

И пока я думала, что же забавнее – быть раскрытыми женщиной, которую местные жители считают городской сумасшедшей, или тот факт, что эта женщина оказалась более умелым детективом, чем мы, Гилиад потянул меня за рукав.

– Минут через пять к вам для охраны прибудет наша команда, она сейчас опрашивает людей в соседнем доме… Адель, ты пойдешь со мной.

По протоколу, Гилиад, как старший волшебник, сумевший добиться существенного продвижения в расследовании, обязан был выдвинуться на передовую, оставив напарника охранять ценного свидетеля. Но, кажется, он всерьез переживал за меня и больше не собирался бросать одну, а может, винил себя за предыдущий случай, в котором я пострадала по своей же глупости, открыв дверь риелтору Владиславу.

Синяя круглая печать на двери звучно щелкнула, и ее нарисованные шестеренки закрутились, словно в часовом механизме. Мы посторонились, уступая пятачок незанятого вещами пространства для Яна и Дины, а сами боком протиснулись ближе к кухне. Девушка вместо приветствия с нажимом произнесла:

– А теперь слушайте все меня. И делайте в точности, как я скажу. Быстро! За нами – вся мощь риелторов.

Иван (Чуть больше века назад)

Город переживал не лучшие свои времена; не легче приходилось и его жителям. На изломе столетий много всего произошло, и тяжелые события один за другим скатывались в гигантский ком отчаяния. Сначала рухнул привычный мир, а потом на его руинах случился неурожай, следом на тихих костяных лапках подкрался голод. За закрытыми дверями умирали люди, поверженные слабостью и частыми болезнями. Ивану исполнилось шестнадцать, когда закончилась Гражданская война, а потому он единственный из братьев остался помогать матери по хозяйству. Жизнь его начиналась с первыми лучами солнца и не останавливалась до самой ночи. Сперва для нужд новой страны забрали корову, потом – козу с козлятами, затем – пришли за курами. В избе теперь находилась только пара несушек, которых удалось спрятать, но они не могли прокормить вдову и ее сына. Семья начала недоедать. Перед сном Иван на пустой желудок часто вспоминал свое детство. Колыбельные Ивану никогда не нравились, и заснуть ему помогали только сказки о сокровищах монахов, спрятанных под землей. Наверное, в каждом городе в ту пору появились такие истории, немало было и тех, кто отправился на охоту за церковным золотом, украшениями и предметами культа.

Дядя Ивана, служащий монастыря, сумел сбежать от расстрела по тайным ходам под городом и в знак успешного побега отправил корзинку грибов через местных старцев. В голове юноши сложилось два и два – есть тайные ходы, о которых не известно новой власти, а еще есть имущество церкви, которое необходимо где-то схоронить, чтобы его не конфисковали безбожники. Последний кусочек пазла лег на стол, когда заболела мама. Нужны были питательные продукты, чтобы поставить ее на ноги. Найти тайные ходы не составило труда; сложнее было решиться на преступление и отправиться забирать то, что по праву принадлежит монастырю. Иван пообещал себе, что, когда закончатся голод и нужда, он выкупит все, что продал, или возместит нанесенный ущерб.