Некромантия. Задачи и упражнения

Из-за древних кустов сирени с проторенной народом напрямик через сквер тропы, что вела рынку, потрясая схваченной за тощее горло индюшачьей тушкой, явилась самая бдительная гражданка всея 1-го Восточного и ринулась прямиком к растекшемуся по магмобилю троллю. К моему сияющему во всех смыслах явлению наружу в руках гномки уже висело две тушки. Индюк, как и раньше, был схвачен пухлой ручкой за шею, цыканин – за загривок. Ветхая рубашка и пиджак в цветных заплатках потрескивали. И если птичьи глаза уже закатились, то цыканские вот-вот.

– Вы только погляньте, мисс магнад, что делается! – завелась гномка и для усиления наглядности обеими тушками тряхнула. – Меня, честную женщину, средь бела дня да при всем народе того!

Из дома выходящего окнами на улицу уже торчало несколько голов – зрелища тут любили.

– Чего того? – уточнила я.

– Обесчестили!

Я посмотрела на мелкого тролля с долей уважения. Кажется, даже он сам себя сейчас зауважал, хоть и слегка удивился такому повороту.

– Этот вот! – Рывок за загривок. – Вот этим вот! – Дерг за шею.

Цыканин икнул, я слегка смутилась и попыталась отделаться от разбирательства.

– Уважаемая, я с живыми не очень умею, вот если бы вы, к примеру, были мертвая, или вот он, тогда да, а так…

Тролль из зеленовато-оливкового от природы цвета сделался серо-зеленым.

– Так вот же! Вот! По вашей части как раз! Мертвее некуда! – вопила гномка, подступая ближе, трясла у меня перед носом индюком и так сжимала его шею, что птиц, несмотря на окончательно мертвое состояние, уже и глаза приоткрыл в немом укоре.

– Я вчерась его живого купила, чтоб было кому топтать, а утречком нашла вот такого. И еще во! Потыхает!

Запашок от индюка и правда шел так себе. Особенно, когда крылья от рывков шевелились. Я отодвинулась от сунутых мне в лицо синюшных птичьих брылей. Под одним из крыльев на лишенной перьев пупырчатой шкуре я заметила корявый почти стершийся знак поднятия.

– Выкиньте эту дрянь, а этот, – цыканин, болтаясь у гномки в захвате, умудрился голову в плечи втянуть, а может пытался сбежать, пробуя выскользнуть из пиджака с рубашкой, – пусть вам деньги вернет.

– Так нет у него ничего! Только кошк и самовар, и тот пустой.

– Тогда пускай отработает, вместо индюка.

– Это как так-то?

– Ну, – многозначительно протянула я, – вам же надо было.

Цыканин окончательно сбледнул, а домовитая честная женщина, просияв лицом, уже волокла его к подворотне, где опрокинулась тележка с добром. Индюка она тоже не бросила.

– А вы на кладбище-то подскочите, мастер Ливиу, – обернулась гнома, подозрительно приглядываясь к высунувшемуся из магмобиля Касу, а то будет как тогда, тихо-тихо, а потом шасть – и от монстров не продохнуть.

Вняв напутственной речи, я погрузилась обратно в магмобиль. Когда мы с Касом доехали до ворот кладбища, утреннее настроение скатилось вниз, как не было. С монстрами и воспоминаниями всегда так. Подкрадываются незаметно.

Кас тоже подкрался.

– А что мы будем делать?

Язык дернулся ответить “копать”, но я прикусила его зубами, чтоб неповадно было.

– Контур переустанови, чтоб он не оскорблял твое чувство прекрасного. Вернусь, запечатаю, – мрачно сообщила я, потому что язык прикушенный ныл. И еще где-то. Глухо и безнадежно.

– А вы, мастер Ливиу?

– А я работать. И прекрати уже мне выкать, Кас, какой я тебе мастер.

Я пнула ногой створку ворот, на ходу прикладывая значок, чтоб разомкнуть контур, и быстро пошла в дальний край кладбища, где были старые могилы, нуждающиеся в проверке.

Рутина. Шкрябнуть ложкой там, где был океан, послушать его через стенку, ткнуть в стенку пальцем, чувствуя, как наливаются предостерегающей тяжестью печати-наручи, достать накопитель. Сплести знак концентрации, потянуть из накопителя, проговорить речевую формулу, отдать взятое клейму на надгробной плите и смотреть, как сила уходит в землю, обвивает коконом лежащие в ней кости. Достать планшет, отметить могилу на схеме, проставить дату обновления и отметить дату следующего. Перейти к новому надгробию. Повторить. И снова. И снова. И опять. И не думать. Не думать про океан, бьющийся за стеной, которую хочется разбить, потому что я могу ее разбить, но кому от этого лучше станет?

Рано, не спеши, помни про контроль.

– От тебя даже на кладбище не спрячешься.

Бездна рассмеялась и посмотрела на меня отражением в полированном мраморе саркофага.

– Уйди, я устала.

– Так давате… давай помогу, – сказал Кас, поднимая планшет с земли.