Некромантия. Задачи и упражнения

– Мастер-артефактор Ивен Ладвик Ром, – с готовностью отозвался господин, – а за вас, маджен Холин, представился Хранитель. Руки моего предка гранили изумруд и полировали основу кольца. И… О! Как грубо, опрометчиво и, что главное, совершенно бесполезно, было так жестоко и болезненно пытаться оборвать связь! Должно быть, невеста рода Холин очень сильно обиделась, маджен, раз пошла на подобное изуверство над собой до того, как были принесены клятвы на родовом камне и это при том, что все прочее, как я вижу по характеру связи, было отдано и… эээ принято.

Мар изобразил протокольную морду, а я только поплотнее запахнула мантию. Что? Какой румянец? Просто холодно – жуть!

Надо мной сжалились. Или просто Холина раздражало клацанье зубов за спиной. Как по мне – лучше клацающие зубы живого, чем молчаливый эскорт любопытных не-мертвых, среди которых было несколько детей. Причем Холин, шагающий рядом с пригласившим следовать за ним артефактором, от эскорта отгородился как раз моими клацающими зубами.

Не скажу, что зрелище слишком ужасало. Они все были прилично одеты, вели себя вполне мирно и издали их легко было принять за живых, но следы язв на лицах и прочие прижизненные, но не успевшие зажить повреждения выдавали потустороннюю суть. К примеру, у одной рыжей дамы лоскут содранной кожи со щеки отваливался. Она его поправляла, как выбившийся из прически локон, улыбалась и пялилась Холину на… ноги. Потом подмигнула и вошла в цветочную лавку. Звякнул колокольчик над дверью, Холин повел лопатками, мои локти, упирающиеся в некромантскую спину, съехали, и я снова повисла, как мешок с морковкой.

Глава 13

Оказавшейся выше ушей части тела было холодно, зато ногам стало теплее. Я сделала «зайчика», уперев указательный и мизинец в большой палец, пробубнела активатор и нечаянно добавила непечатное – Холин меня встряхнул, мизинец соскользнул, мостовая под не-мертвыми покрылась ледяной коркой. А потом и не-мертвыми. Любопытно, эта штука сработает только с соскочившим мизинцем или «глядь» тоже надо брать в расчет? Мои академические изыскания пресекли на корню.

– Не смей, – сквозь зубы процедил некромант, вздохнул, расстегнул куртку и спрятал под нее мои ноги. Я шевельнула ступнями и ткнула пальцем в мягкое.

– Прошу прощения, маджен Холин, если задела ваше самолюбие.

– Не беспокойтесь, мажиния Ливиу, самолюбие не задето, а вот гордость и честь слегка пострадали.

– Учитывая, где сейчас находится ваша левая рука, это мне следует сетовать о пострадавшей чести.

– Разве честь не выше?

– Что вы, маджен Холин, ваши сведения о женской анатомии ужасно устарели, выше – интуиция. Недаром в народе говорят: жо… Ой! чую… Вы не могли бы нести меня немного аккуратнее и не трясти?

– Еще одно слово, и вы пойдете сами, вместе с вашей интуицией, честью и всем тем, что там у вас еще имеется! – тихо, но угрожающе проговорил некромант.

– Исключительно вера и надежда, – ответила я. – Вера в светлое будущее и надежда, что вас в нем не будет! Ни вас, ни вашего брата, ни ваших бездной клятых семейных игрищ, экспериментов и прочих извращений, а ваше личное мнение о моем поведении, мотивах и интуиции можете зарыть у себя в саду!

Руки разжались, интуиция потянула вниз, вера и надежда съехали по некромантской груди, как по скользкому склону, и мостовая ощутимо ударила по пяткам.

У Холина дергалась щека, у артефактора губы. Не-живые остались за ажурной оградой. То, что издали выглядело одним длинным зданием, оказалось двумя рядами небольших стоящих в метре друг от друга домиков.

– Это затворы для готовящихся принять посвящение Изначальной тьме. Сейчас здесь живут те, кто контактировал с зараженными. Этот затвор ваш. Еду для вас обоих и одежду для мажинии Ливиу принесут. Если болезнь никак не проявит себя в ближайшие несколько дней, вас переселят в гостевой дом.

– А нет еще одного свободного затвора, матер Ром? – спросила я.

– Есть, но хотя бы один должен оставаться свободным на всякий случай.

– Сколько осталось здоровых людей в поселке? – поинтересовался Холин.

– Из местных немного, примерно полсотни. Большая часть – служители Госпожи, остальные, в основном, дети. А из приезжих только двое: целитель из Крошена и его ученик. У них сильный светлый дар. Они нам очень помогли.

– А как же вы? Вы разве не боитесь?

– Я чист перед Госпожой и Посланником, болезнь надо мной не властна. К сожалению, не все приведенные к таинству в должной мере соблюдают Предписания. Но если когти Рока милостивы и переболевшие не лишаются разума после возвращения из-за грани, мы позволяем им остаться. Они не опасны и не разносят болезнь. Прочих же – уничтожаем. Мы стараемся понемногу проверять все строения в поисках проклятых, но нас слишком мало, чтобы успеть везде. Спасибо, что сообщили об ограде, я отправлю кого-нибудь проверить. Прошу, не покидайте затвор, пока за вами не придут. Если что-то понадобится сверх того, что есть в доме, оставьте записку в корзине для еды. Ее приносят раз в день. Надеюсь снова побеседовать с вами. Маджен Холин, мажиния Ливиу. Всего доброго.