Некромантка

Открывать глаза я не спешила. И так тошно, а увижу качающуюся землю, так… Ну уж нет, многонеуважаемые орки не увидят моей слабости.

Передряги, в которые я все время попадаю, научили меня не только быстро и без потери для собственного достоинства сбегать, но и тому, что трепыхаться нужно только тогда, когда от этого есть польза. В данный момент пользы не было, поэтому я постаралась максимально расслабиться, подстраиваясь под движения коня. К тому моменту, как мне выпадет случай врезать Живко по физиономии, я должна быть в хорошей – ладно, в какой получится – физической форме. Усугублять ее самостоятельно, во всяком случае, не стоило.

– Живко, тебе не кажется, что ей пора прийти с себя? – спросил кто-то по-орочьи. Конь заботливого похитителя, судя по звуку, шел бок-о-бок с нашим.

– Поверь, нам же лучше, пока она молчит, – со смешком отозвался Живко. Его рука погладила мою спину, но я даже не вздрогнула.

– Но, Живко…

– Нотко-рат, не стоит. Если нас догонит ее муж, он не посмотрит на то, создавали ли мы ей условия лучше или хуже. Твоя работа – заметать следы, вот ею и занимайся.

«Рат» – это шаман. Интересно, что заставляет шаманов служить Живко? Они же видели, что сделал он с их коллегой, если, конечно, гаденыщ Клакерсилэль не наврал. Никогда не любила эльфов, и, чем больше живу, тем больше убеждаюсь, что их и любить-то не за что. Кроме как за прекрасные платья. Но без них вполне можно прожить, вон, я даже замуж второй раз вышла в совсем уж затрапезной одежде, и ничего. Живу же.

Если шаман подъезжал с той стороны, где болталась моя голова, то голос второго орка раздался со стороны ног.

– Живко, последний раз прошу…

– Заткнись, – таким тоном сказал Живко, что я поняла, почему его отец уверенно движется к посту всеорочьего вождя. Яблочко от яблони…

На этой мысли я опять уплыла в беспамятство.

Выплеснутая на лицо вода заставила прийти в себя. Я открыла глаза и тут же повернулась на бок. Меня стошнило.

Живко присел рядом, протянул мне платок и кружку с водой. Я мрачно посмотрела на орка. Его фигура выгодно подчеркивалась горящим поодаль костром. Итак, уже поздний вечер. Скоро Ирга нас найдет и всем открутит голову. В том числе и мне за то, что попалась.

– Как же мне плохо… – простонала я. Неужели этот изверг вез меня вниз головой весь день? Удивительно, что у меня кровоизлияния в мозг не произошло. Чуть подвигавшись, я поняла что, во первых, руки и ноги у меня не связаны. И что тело болит даже больше головы. – Вы меня что, палками били?

– Нет, на коне везли, – объяснил орк. – Так как ты была без сознания, пришлось привязать тебя к шаману. Понимаю, конечно, что теперь ты себя не очень хорошо чувствуешь…

– Это очень мягко сказано, – я закрыла глаза, пытаясь призвать вращающиеся в глазах звездочки к порядку.

– Сейчас подойдет шаман и поможет, – сказал Живко. – А потом поедим и поедем дальше.

– Я не хочу…

– Тебя никто не спрашивает, – отрезал он.

– Я не про то, что поедем, а про еду, – сказала я. – Понятно, в обсуждении передвижений мне слова не дадут.

– Поесть тебе нужно. – Живко помолчал, а потом осторожно спросил: – А где истерики, слезы и все такое?

– А поможет? – живо заинтересовалась я.

– Нет.

– Тогда какой смысл тратить силы? Я их буду беречь, чтобы оторвать тебе под самый корень…

Живко широко улыбнулся:

– Погоди-ка отрывать, может, тебе понравится.

– Ха-ха-ха, – сказала я раздельно и отвернулась.

Живко не стал настаивать на продолжении разговора. Чуть позже ко мне подошел шаман с какими-то зельями и чашкой бульона. Я без сопротивления все выпила. Подчинить зельем они меня не могут, и вообще, буду ждать спасителей! Лимит самостоятельных подвигов я как раз недавно исчерпала. В конце концов, у Ирги есть теперь своя собственная армия, пусть и маленькая, зато с боевым опытом. Пусть использует ее в личных целях!

Потом меня усадили на коня за шаманом, привязали и орочий отряд двинулся дальше. Им как будто совсем не требовался отдых! И в темноте они двигались вполне уверенно.

Я пересчитала орков. Двадцать один. Ничего себе! Где Живко набрал столько сторонников, ведь он не мог же оставить питомник без присмотра? Или мог?

Пользуясь привилегированным положением пленницы, я поспала, хоть поза была и неудобной. А потом, уже под утро, от скуки принялась тыкать шамана пальцем под ребра.

– Прекрати, – шипел он по-орочьи, но я делала вид, что не понимаю. – Ну, хватит!

Интересно, он принципиально не пользуется ситорским или просто его не знает? А если не знает, то что он делал в Чистяково?

– Живко! – не выдержав, шаман пришпорил коня и догнал предводителя (вожака? До вождя он вроде еще не дорос…). – Живко, она… она меня пальцами тыкает!

Услышавшие это орки громко засмеялись.

– Живко! Но ты же сам сказал, что ее трогать нельзя, что я могу сделать?

– Терпеть, – предложил Живко. – Насколько я знаю, такое умение у вас, шаманов, приветствуется.

Ага, меня, значит, трогать нельзя? Сумрачное утро заиграло яркими красками.