Некроманты, алхимики и все остальные (Сборник)

Караванщица улыбнулась теперь уже бывшему главе. Тот поднес пиалу к губам, аккуратно попробовал.

— Вы, как всегда, на высоте, почтенная. Удачи вам в делах.

— И вам, друг мой.

Обмен неспешными фразами под ночным небом, в кругу костра, очерченного пляшущим огнем, потек легко и привычно. Слова прощания легкой горчинкой ложились на язык, пожелания и благословения, не церемонные, но искренние, укрывали прохладной пеленой. На миг люди словно стали ближе, подобно братьям и сестрам, надолго, если не навсегда прощающимся. Такова дорога пустыни. Она странным образом объединяет тех, кто не таит в душе подлости и обмана. Так, по крайней мере, говорят легенды, взывающие к сохранению древних традиций. Завтра люди разъедутся, веер дорог разведет купцов и торговцев по разным краям, но каждый сохранит в глубине души миг единства. Со спутниками, миром, солнцем и бесконечными песчаными волнами.

И Нирина тоже. Не таила…

И травить никого не собиралась. Просто как иначе, не вызвав подозрений, угостишь ядом нужных людей, не угостив при этом всех?

— Кенри, о чем вы хотели со мной поговорить? — Поправив смявшуюся юбку, женщина подняла взгляд на стражника, подошедшего к огню одним из последних.

Тот для начала заглянул в котелок, на дне которого шипели остатки узвара. И разговор начинать не спешил.

— Мне не хватит?

— Не волнуйтесь, я все равно буду варить еще, — указав на стоящую у ног вторую глиняную бутыль, заметила женщина, пристально вглядываясь в лицо седого человека.

Тонкие шрамы, исчертившие худое лицо, совсем его не портили, острый взгляд черных глаз и какие-то птичьи повадки делали его похожим на пустынного ястреба.

— Так что же?

— Услуга за услугу, шаери Вирин, — стражник улыбнулся, — я просто прошу вас передать весточку. В Озерное княжество. Мне… не стоит там появляться. А магический вестник не по карману пока.

— Я сегодня письмоносица, — Нирина усмехнулась, присаживаясь рядом. Взяла пиалу и пригубила узвар. — Конечно же, передам. Берите.

И удобно устроила пиалу в ладонях собеседника.

— Но почему я? — недоуменно вопросила небо караванщица.

— Вам доверяют. Многие. Даже аланийские полукровки. Вы умны, изворотливы, удачливы. Кодексы и традиции будто оживают в ваших руках.

— Эти слова… обязуют, если истинны, — осторожно, будто ступая по осколкам камней, сказала Нирина.

И вздохнула, пригасив подозрительность: мало ли почему в разговоре проскочили ее пассажиры. В конце концов, они действительно аланийцы.

Помолчали, глядя на огонь. Пламя почти угасло и тонким синеватым покрывалом стелилось по углям. Мерцающие тени подступали ближе, скользя по дрожащей границе света. Приняла письмо, скатанное и спрятанное в плотный кожаный чехол. Провела пальцем по вытисненным рунам, означающим имя адресата. Сайда Ивная, поселок Рудный. Интересно…

— Ну что же я могу для вас сделать? — внимательно следя за руками, неспешно прослеживающими изгибы слов, спросил воин.

Караванщица улыбнулась, заглянула в котел и подбросила охапку сушняка. Белое пламя взвилось, едва не подпалив ей волосы. Длинные темные завитки затрещали, но были спасены и спрятаны под ворот.

— Пойдите проверьте, всем ли досталось узвара, — и мы в расчете, почтенный Кенри.

— Всего лишь? — Он удивился, но встал.

— О, это очень ответственное задание: ведь уже ночь, а в темноте таятся страхи, подстерегая незадачливых путников! — Нирина придала голосу потусторонности. — И позовите всех на вторую порцию, а это — тому, кому не досталось, — сливая остатки напитка в пиалу и отдавая ее стражнику, женщина почти смеялась.

— А кое-кого и звать за добавкой не надо, — выступая из тени, заметил мастер Слова. В серой тунике аланиец казался тонкой монохромной тенью. Дождавшись, пока отойдет Кенри, он спросил: — И что это было?

— Легкий яд. Паралич и сон, — почти касаясь уха, прошептала ему Нирина. — А сейчас займемся противоядием. Ведь очень подозрительно будет, если вдруг все наши спутники утром уснут так, что и пожаром не разбудишь?

Мужчина погладил рукоять клинка, с которым не расставался, и согласно кивнул.

Перед рассветом, когда солнце еще не взошло, но с нежно розовеющего у горизонта неба сошли звезды, а ветер осторожно трогал кружевную листву, Нирина выскользнула из фургона. Кутаясь в легкую, струящуюся при движении ткань, скользнула к обтрепанной, затянутой новым сизым пологом повозке. Вьющиеся волосы облаком окружали лицо, на смуглой коже играли блики масляного фонаря.