Некроманты, алхимики и все остальные

– Вы оба сошли с ума, – заявила женщина, оглядевшись. – У меня ночь. Глубокая! – и перешла на подобающий тон: – Вассалы мои! О чем вы взываете в глубокой ночи? – Ритуальная фраза была произнесена уже с насмешкой.

– Совета просим, о госпожа. – Рилан расплылся в кривоватой улыбке.

– Консультация по специальности нашей от вас нам нужна. – Тилан тряхнул головой.

– Да, слушаю, – подалась вперед женщина, и в глазах ее зажглись черные огни интереса, – садитесь же, о вассалы мои. Разговор, я чую, будет долгим.

Пока Тилан велеречиво излагал ситуацию, Рилан наблюдал, как меняется выражение лица собеседницы. Сколько они уже вживую не виделись? Лет пять, наверное. Да, точно… после свадьбы Наследницы Темных эльфов всего один раз встречались. Госпожа передавала кое-какие вещи, которые нельзя было телепортировать. Надо же, госпожа. Слово не вызывало отторжения, только едкую насмешку над собой и над ситуацией в целом. Выходя за рамки отношений вассал – подданный, они общались неплохо, но сейчас… это был официальный разговор.

Так что Линара сохраняла равнодушную холодную маску, выслушивая ровный монолог брата. Значит, просчитывает варианты и советуется. Потом на лице проступила резкая, как клинок, усмешка. Недовольство? С чего бы? Странно. Она резко подалась вперед, облизнула верхнюю губу. Интерес, причем нехороший такой, азартный и слегка безумный. Это, кажется, проглядывает ее сила. Тоже тварь еще та. Любопытная.

Впрочем, последние лет двадцать строго контролируемая.

Рилан резко отшатнулся. Потому что спокойное лицо над кристаллом вдруг резко полыхнуло злостью и яростью.

Захотелось куда-нибудь спрятаться. Мужчина оглянулся на дверь, стиснув пальцы брата. Расстояние – не преграда для силы этой женщины. Затем выдохнул, признаться, с облегчением. Ярость была направлена не на них.

– Наместник вам угрожал?

Тилан усмехнулся. Вот она, забота о безопасности. В спокойном голосе женщины прорезались рычащие нотки.

– Ах, это явная глупость с его стороны, не так ли, госпожа наша? – подал голос Рилан.

– Несомненно. Но наместник Ап-Нирран весьма значительная личность, с одной стороны, и недостаточно важная, чтобы тратиться на месть за брошенные в запале слова, не так ли?

– Тьма побери политику, – закатил глаза Тилан, мгновенно уловив еще одну интонацию.

Трезвый расчет и выгода всегда перевешивают нанесенное оскорбление.

– Тьма ее прибрала уже давно, – мягко заметила женщина, отбрасывая золотистые пряди от лица.

Рилан согласно кивнул.

– Но и ваша идея призыва никуда не годится. Имеете ли вы представление о том, сколько с вас возьмет Бездна за невинную душу, отягощенную самопожертвованием?

– Разумеется.

– И вас так привлекает возможность расплачиваться собственным посмертием?

– Это единственный вариант, – спокойно заметил седой некромант, – вряд ли стоит использовать человеческие жертвы, хотя идеальным вариантом была бы жизнь отца…

– Не так ли, госпожа? – подхватил Рилан.

– Разумеется, но это не та плата, которую стоит вносить. – В карих глазах собеседницы зажглись веселые огоньки: – Я запрещаю.

– Что? – хором возмутились братья.

– Я запрещаю проводить вариант призыва демона на крови. Это слишком опасно… – Женщина подняла руку в успокаивающем жесте: – Для вашего посмертия. Хотя такие долги и продляют жизнь, но не добавляют спокойствия.

– Н-да, и что же вы предлагаете? – раздраженно фыркнул седой маг.

– Ничего особенно сложного. Всего лишь взыскать долг.

– С кого?

– С Ловца Душ. Готовьте пентаграмму малого перемещения – перекину вам долговую расписку.

И изображение, щелкнув, исчезло.

Братья переглянулись. Сегодня Линара Эйден почему-то на редкость лаконична. Что-то задумала? Впрочем, когда было иначе? Стоит поторопиться. И они направились в ритуальный зал, где на холодном полу лежало бездушное тело ребенка.

Процедура подобных перемещений была давно отработана. Тройное кольцо с насечками из темного воска на каменном полу, горящие свечи, концентрирующие магию на ненарисованных углах незримой шестилучевой звезды, привычно скользящая сквозь тело холодная сила, ослепляющая вспышка. И вот уже маги слегка недоуменно любуются на тонкий, перевязанный белой ленточкой свиток. На конце ленты болталась ало-черная печать, а сам он был небрежно подвешен в воздухе, искры магии отскакивали от него и врезались в щиты на границе рисунка, оставляя серебристые следы.

Тилан, завороженно лаская рукой пространство, дезактивировал линии и стер рисунок. Обернувшись к брату, полулежащему на полу и буквально зарывшемуся в бумаги, спросил:

– Ну что, готово?

Тот поднял голову от чертежа спешно, но вдохновенно модифицируемой пентаграммы вызова и хмыкнул:

– Почти. Начинай внешний контур.

Вокруг тела девочки, все еще заключенного в сложный рисунок, лег еще один узор. Две ломаные линии, между которыми извивалась спираль. Ступив внутрь, Тилан тонкой кистью сосредоточенно принялся выводить руны. Алая жидкость, выцеженная из вен, тускло блестя, плескалась в кубке.

Строгие геометрические узоры образовывали сложный многогранник рядом с пентаграммой, в которую было заключено тело девочки.