Некроманты любят сыр (СИ)

Мы, не сговариваясь, скосили взгляд на слегка померкшего, но все еще окутанного зеленоватым свечением Пискуна. Мне страшно не было, червячок мирно дремал, и уж не знаю, была ли в том вина чар или сказались насыщенный день и некоторая порция выпитого, но вместо разумного со всех сторон предложения уничтожить эту невольную жертву обстоятельств, я уверенно заявила:

— И ничего и не тварь. У него имя есть! И он мой питомец, сам сказал. Возьму с собой в этот, как его, Мухомрийск, буду дрессировать на досуге.

— Ну не знаю, неизученный образец, подвергшийся нелицензированному вмешательству и…

— А ты мне направление на практику рыбьим жиром извазюкал! — привела я аргумент.

Палтус покачал головой и вздохнул.

— Я серьезно, он хоть и мелкий, но с подобными экспериментами не шутят.

— Слушай, я же к выпускнику ЛАМа еду. Какому-то там невероятно способному. Если что-то пойдет не так, подкину ему Пискуна в ящик стола и скажу, что он сам приполз.

Палтус рассмеялся и погрозил мне пальцем:

— Святоша, Пшенка точно куда-то отлучилась, когда тебя в ее обитель пристраивали.

Я на эту вопиющую наглость фыркнула и кивнула на Тимьяну.

— Иди девушку развлекай. А божий промысел, — неопределенно повращала рукой в воздухе, — нам неведом. Так наставница всегда говорит.

И все-таки застать хвост рассказа о последней свадьбе я успела. Специфическая история, когда не знаешь тебе больше смешно, страшно или неловко. Наверняка все в этой жизни слышали и не раз выражение: «только через мой труп!». В данном случае вышло абсолютно дословно.

— А я им и говорю, позвольте, но я некромант, а не священник! — громко возмущался Говард.

— Как романти-и-ично! — закатив глаза, вздохнула одна из девушек справа от него.

Любопытные у нее представления о романтике. Свадьба зомби… ну такое.

— Последняя воля — закон, особенно, если она нотариусом заверена и оплачена честь по чести, — с хрипотцой в голосе и значением во взгляде произнес пожилой мужчина, тоже прислушивающийся к разговору. — Вот помню, лет пять назад случай был…

Я улыбнулась и в полной мере ощутила себя на своем месте. Вокруг творилось Хмелиус разберет что, на стенах трепетало пламя зачарованных светильников, слышался звон посуды, смех, обрывки чужих разговоров, где каждый, как окошко в другой мирок, а я делала то, что умела и что мне действительно нравилось. И главное, ощущала себя нужной. И мне было по-настоящему хорошо.

Я всегда испытывала благодарность к Церцилии и жизнь при храме мне нравилась. Даже несмотря на мои скудные достижения и статус вечного бедствия в пору учебы для посвящения в жреческую касту. Но мне не с чем было сравнить, и я верила, что вот он мой путь. Потом появилась странное, чаще пугающее, окружение некромантов. Именно тогда для меня открылся новый мир, полный сумасшествия, опасности и веселья. Мир, где все, что раньше казалось правильным и незыблемым перевернулось с ног на голову, являя иные стороны жизни. Жизни за гранью, там, где она либо заканчивается, либо переходит в другую форму существования.

Было непросто примириться с этим. Тем более эта учеба не приносила удовольствия абсолютно, зато за последние четыре года я узнала о реальной жизни за стенами храма больше, чем за все остальное время. У меня появилось больше свободы и возможности видеть то, какими разными могут быть судьбы каждого из нас. А еще, как ни странно, именно благодаря учебе в гильдии магов я встретила Тарага и открыла для себя удивительный мир волшебства. Того волшебства, где магия сплеталась в особый непредсказуемый узор, объединяя мой дар, мои навыки и что-то, о существовании чего внутри себя, я даже и не подозревала.

— А помнишь, как все начиналось? — словно уловил мои мысли Тараг и по-отечески приобнял за плечо. — Салаги-первокурсники набились в мой бар с целью отпраздновать начало учебного года.

— Ага, а бармен в обед отравился несвежей курицей в закусочной на соседней улице. И неожиданно раньше времени вышел из строя.

— Зато одна малышка весь вечер блестящих глаз с нас не сводила, а потом так смело предложила мне помощь.

— Страшно представить, что я тогда идти с ребятами не хотела. Спасибо, Палтус завуалированно намекнул, что проигнорировать подобную гулянку — все равно что прийти на кладбище и начать хвалиться, что ты живой.

На недоуменный взгляд Тарага пояснила:

— Выпендриться и заявить, что ты категорически не такой как они. Иначе говоря, заживо себя похоронить. Тьфу ты, короче, быть мне изгоем до конца учебы.

— Да я понял, — хмыкнул Тараг. — Помогло?

— Ну… — неопределенно пожала плечами, — во всяком случае, со мной общаются, а с некоторых пор еще и на все пьянки зовут.

Хозяин бара понимающе покивал и хитро подмигнул:

— А ты знаешь, что того «Веселого цыпленка», в котором Норд отравился, сожгли потом?

— Про пожар слышала, а вот что заведению ликвидироваться помогли — нет.

— Между нами, — Тараг понизил голос до заговорщического, — слишком много магов там отравилось. Говорил я Борщецки, чтоб перестал экономить на поставщиках, а он все надеялся что пронесет.

Он вдруг усмехнулся и уж совсем тихо прошептал: