Некроманты любят сыр (СИ)

— Своей головой думать надоть! — потрясая кружкой с пивом, возразил раскрасневшийся мужчина с бородой. — Нечего!

— Своей, не своей, а с Семки как с гуся вода, разве это справедливо? — возмутилась женщина в переднике, похоже, работница «Висельника».

— Не смеши, Данка, какая такая справедливость, когда дело магиков касается? Да еще всяких лордов столичных! Разве ж у этого изверга сердце есть? Искалечил девку нам и рад, — вновь вмешалась Фиса.

— Тише-тише, раскудахтались, — зашикал на женщин тот седовласый мужчина, которого обвиняли в покровительстве Семки и обладании молодой жены. — Чай услышит вас Черный лорд, накличете беду. Я самолично видел вчера отчет после смены, трех курей и банку сметаны при Лисаветке нашли. Кому, думаете, она их несла?

— Неужто одумался? Решил малой кровью взять? — ахнула Данка.

Я окончательно потеряла смысл и обнаружила, что за всем этим накалом страстей опустошила бокал.

— Марвин, о чем они весь вечер толкуют? Ты хоть что-то понимаешь, вообще?

Парень приосанился, и было заметно: ему приятно показать свою осведомленность.

— Лорд этот твой, некромант который…

— Не мой! — возмутилась я.

— Ну да, в общем, он шибко не любит, когда на погосте живые шляются после заката, да и днем тоже, но там сложнее запретить. А Лисавета, — она швейное ателье держит, кстати, к ней за нарядами очереди выстраиваются, и запись намного вперед распланирована, — видишь, ослушалась, пошла на могилку к сестрице своей ночью.

Ничего себе, Элройен мало того что псих, так еще деспот и тиран? Запугал население. С другой стороны, чисто по-некромантски я его понимала: нечего по ночам среди мертвяков живым делать, особенно в фиолетовом секторе. Если абстрагироваться от нагнетаемых тут эмоций, то он правильно сделал, запретив подобные вылазки, так всем спокойнее будет и без жертв.

— Ну пошла и пошла, отчего столько шума? И пересуды о справедливости?

— Так пострадала Лисавета, трое суток у целителей провела! И земли набрать не успела, как Черный лорд ее в оборот взял, наказал, значится, за ослушание. Я ее недавно на улице встретил, не признал: сама бледная, краше в гроб кладут, широкая седая прядь появилась и взгляд такой, — Марвин пощелкал пальцами, подбирая слово, — как невидящий, что ли. Поздоровался с ней, а она не признала, так мимо и прошла. Хотя обычно приветливая всегда.

Поседеешь тут, если в нестабильном фоне с нежитью повстречаешься. Осторожно уточнила:

— Лорд Элройен здесь каким боком? Не вижу связи.

— Да потому что его с ней и обнаружили, когда уважаемая дина Лисавета одной ногой в призрачный мир шагнуть успела, — встрял в наш, как я наивно полагала, приватный разговор мужчина за столом по соседству.

— Мессир Крайтон, божественного пути! А я вас и не заметил, — поприветствовал его Марвин. — Хороший вечер, принести чего-нибудь еще?

Мессир отсалютовал ему кружкой и подмигнул мне:

— А давай, как раз подумывал не повторить ли заказ.

— Я быстро, — пообещал мне Марвин. — Может, ты тоже хочешь еще? — И вновь смутился: — Я угощу.

Если он таким образом исполняет свои представления об ухаживании, то… хм, ничего не имею против. Сумку мне донести никто не помог, единственный друг за полноценную женщину не считает, зато Марвина вон даже рассветы на кладбище не сильно спугнули. А ведь подобные вольности весьма чреваты, с учетом местных порядков, установленных моим будущим руководителем. К тому же парень подкупал открытостью, да и приятели на новом месте мне не помешают.

Я кивнула, но на всякий случай уточнила:

— Только если отметить знакомство, ты там себе много не придумывай. А дружить я не против.

Он радостно улыбнулся и спорить не стал. Подхватил поднос и помчался работать. Я же украдкой бросила взгляд на мессира, о чем тут же пожалела. Потому что в отличие от меня, он свой интерес не скрывал и разглядывал меня вполне открыто. Поняв, что попалась, вяло улыбнулась и поспешила отвернуться.

Несмотря на жизнь при храме Пшенки и служение ей в прошлом, в тонкостях религии я разбиралась не очень. Мои познания ограничивались лишь догматами нашей богини. В том смысле, что я никогда не сталкивалась с жреческой кастой других богов нашего пантеона и имела весьма смутные представления об их внутреннем укладе и правилах. Мессиры же казались мне чем-то парадоксальным: они соединяли в себе нечто среднее от всех культов, неся божественное в массы, являясь как бы посредниками между людьми и всеми богами разом. Они были ближе к народу, чем жрецы конкретного бога, и стали утешением для всех страждущих, не определившихся с покровителем, или желающих причаститься и получить милости свыше только когда прижмет.