Некроманты любят сыр (СИ)

Элройен сориентировался мгновенно, уверенно выудил из стопки цветных папок нужную и душевно перечислил все поздние трупные явления в самых неожиданных композициях. Я аж заслушалась. Держу пари, магистр Марголис не захотел бы представлять себя гвоздем программы, а ведь именно ему предназначалась главная роль.

И вот огро-о-омный такой вопрос.

Наше Магичество совершенно незапланированно «забыл» добавить формулу-закрепитель в заклинание или все ж имел умысел? Почему-то мне виделось второе.

— Это что, вашу окоченевшую бабушку, спрашиваю? — процедил лорд-некромант, сунув мне под нос злополучный документ.

Фу-у-у! А я-то чем провинилась? Вон Геллера бы и пытал. Я вообще-то ему вчера чистенькое направление отдавала!

На мои справедливые доводы крыть мужчинам оказалось нечего. Камердинер подтвердил, что вчера все было честь по чести. И при этом даже не поморщился, хотя зловонной бумажкой в него все же тоже потыкали. Нюха у почтенного фон Майертона, что ли, нет? С удовольствием поменялась бы с ним столь удобным для работников с умертвиями дефектом на время.

— Может, у вас какие-то артефакты имеются, магию разрушающие? — блеснула эрудицией я, заодно проверяя версию с неожиданно открывшейся темной стороной магистра Марголиса. — Всякие же письма приходят, наверняка и… хм, необычные послания встречаются, магически защищенные или со скрытым текстом.

— Разумеется, есть, — отмахнулся Элройен, — но они спонтанно и самопроизвольно инициативу не проявляют, знаешь ли.

А потом… потом он просто взял и решил вопрос радикально. Спалил к той самой хладной бабушке лист преткновения, окутав его зеленым некропламенем. Я еще только заканчивала ругать себя на тему, что гениальные мысли стоило бы держать при себе, да и в принципе «молчание — золото», к тому же пора заканчивать простоволоситься перед руководством, а оно… а он!

— Э, да как так-то! — выпалила я, горестно протянув руки к пустоте.

Даже пепла после такого пламени не остается, и восстановить что-либо нереально. Некромантское пламя — штука убойная, нам на истории серьезных восстаний препод рассказывал, как им целые армии зомби уничтожали. А главное, для его призыва мало квалификацию определенную вкупе со знаниями иметь, нужно еще и личным уровнем дара владеть в совершенстве. Ведь чем сильнее маг, тем сложнее контролировать собственную мощь, и если вздумать экспериментировать с подобными вещами без подготовки, то можно спалить к бездне все вокруг.

— С чем мне теперь к магистру Марголису возвращаться? Там пять разделов было! Мне ведь практику не зачтут! Дина Гертас меня в морге пропишет! Все пропало-о-о…

— И мы все умре-о-ом, — насмешливо закончил этот… этот некрос мухомрийский.

От грядущих проблем с администрацией родного учебного отделения и возможных последствий я подзабыла, с кем разговариваю и где нахожусь. Так захотелось тяжелым приложить развеселившегося лорда.

— Не все! Вам точно смерть не грозит, такого не придушишь, не убьешь, — поделилась в запале.

— В корень зришь, — похвалил он. — Все умрут, а я останусь! Что поделать, бывает.

На это откровение с ответом я не нашлась. Лишь тяжко вздохнула, примиряясь с паршивостью окружающей действительности. И только теперь заметила, как странно на меня смотрит дин Элройен: пристально, аж до мурашек пробирает, и с явным интересом.

— Ладно, хватит заламывать руки. Я тебе другой документ нарисую, вонючее прежнего.

— Другой не примут, дина Гертас очень дотошная, надо этот… что? — дошло до меня с запозданием его щедрое предложение целиком.

— Поверь, мой — примут! Даже дина Гертас, кем бы она ни была. С изложенным на гербовой бумаге с вензелями факультета некромантии Либертской Академии Магии перед уничтожением по меньшей мере обязаны ознакомиться.

— Зачем же уничтожать столь ценный документ?

Дэмис Элройен мстительно улыбнулся, и как-то сразу стало понятно: причина будет. Дурно пахнущая такая причина.

А я предупреждала: с некросами лучше не связываться, себе дороже.

— Алеста, выходи! Але-е-еста! — отчетливо долетело с улицы в раскрытое для проветривания окно.

Мы все трое переглянулись, как бы спрашивая, уж не слуховые ли галлюцинации мешают жить и работать. Тихо. Хронометр на стене исправно выбивает ритм: тик-тик-тик.

И тут опять:

— Алеста, ты там еще живая? Але-е-еста, покажись!

— Такого на моей памяти еще не было, — хмыкнул лорд-некромант и снисходительно посоветовал: — Ты уж покажись, уважь горемычного.

Ни показываться, ни уваживать отчаянно не хотелось. Зато хотелось провалиться куда-нибудь в чертоги рогатого и носу оттуда не высовывать ближайшие лет много.

Возмутитель спокойствия все не унимался:

— Если он тебя обидел, клянусь, я…

Мысленно проклиная горлопана, метнулась к окну.

— А нет, погоди, давай-ка дослушаем, — взмахом руки остановил меня дин Элройен. — Интересно же, вдруг чего новое придумали.

— …бабкину заговоренную косу и снесу ему…

— Уважаемый, а рекомендации у вас есть? — полюбопытствовал местный ужас в черном, высунувшись по пояс.

На улице подавились пламенной речью. Но откашлявшись, все же закончили, правда, гораздо уважительнее.